Наверное, у меня тоже было какое-то предчувствие. Вполне
возможно, что я заразился этим от Библиуса.
Но не успел я сказать, что хочу познакомиться с привидением, как
мне прислал зов Миша Кожемяко.
— Саша, ты где? — спросил он. — Ты мне срочно нужен.
— А что случилось? — удивленно осведомился я.
— Помнишь, я оставил возле дома Померанцева двух городовых? Так
вот, на них только что напали.
— Где ты сейчас? — поинтересовался я у Миши.
— У себя в участке, — ответил он, — собираюсь выезжать к дому
Померанцева.
— Подожди минуту, — сказал я, — сейчас я к тебе
присоединюсь.
Я оглянулся в поисках подходящей двери.
— Александр Васильевич, что-то случилось? — с тревогой спросила
Елизавета Федоровна.
Конечно, девушка заметила, что кто-то прислал мне зов, но не
слышала, о чем шел разговор.
— Да, — кивнул я, — новый поворот в деле с заброшенным домом.
Кто-то напал на городовых. Прошу прощения, Елизавета Федоровна, но
я должен срочно вас покинуть. Я непременно вернусь, как только
позволит время.
— Конечно, Александр Васильевич, — серьезно ответила девушка. —
Не беспокойтесь обо мне, я очень благодарна вам за то, что вы нашли
для меня время.
Торопясь к Мише, я почему-то совсем не подумал о Незримой
библиотеке. Сразу представил себе полицейский участок, в котором
бывал несколько раз. Увидел блеклые унылые стены, выкрашенные в
серо-зеленый цвет, и одинаковые металлические двери, которые
вводили в кабинеты и камеры.
Потом зажмурился, толкнул дверь столовой, сделал шаг и оказался
прямо в полицейском участке. И вот везение — нос к носу столкнулся
с Мишей.
— Как ты так быстро сюда добрался? — удивился Миша.
— Просто повезло, — отмахнулся я. — Был здесь неподалеку. Что с
городовыми, на которых напали? Они живы?
— Живы, — ответил Миша. — Целитель сказал, что парни отделались
легкими ушибами и сильным испугом.
— Сильный испуг у полицейских? — удивился я. — Что же их так
напугало?
— Я как раз хотел спросить их об этом, — нахмурился Миша.
— И где они сейчас, в госпитале?
— Нет, здесь, в соседнем кабинете. Целитель оказал им первую
помощь, теперь мы можем с ними поговорить.
— Тогда идём, решительно кивнул я.
Городовые выглядели, мягко говоря, неважно. У одного под глазом
багровел здоровенный синяк, у другого была перевязана голова, а
мундир залит какой-то белой жидкостью. Кроме того, к его щеке
прилипли остатки бисквита и сливочного крема.