Но настал день, когда я поняла, что была слепа.
Однажды отец объявил о помолвке моей сестры Юны и... Лорана.
В первый момент я отказывалась верить, но стоило только внимательнее присмотреться к ним...
Не на меня Лоран смотрел влюбленным взглядом – на Юну. И устремленный на него ответный взгляд Юны был исполнен того самого чувства, которое я обнаружила несколько лет назад, во время беседы с сестрой – как будто она хранит некое сокровище, о котором никогда никому не рассказывает.
Как я не замечала? Ослепленная прежде своей любовь, теперь я действительно прозрела. Они давно были влюблены друг в друга, а я лишь увидела то, чего не было. Добродушное внимание Лорана ко мне приняла за интерес мужчины к девушке...
Однажды Юна сказала мне: «Ты еще маленькая, Клодия, поэтому не знаешь, что такое любить мужчину. В тебе еще не пробудилась женщина. Но когда ты встретишь того самого – единственного для тебя – ты почувствуешь это. Одна только встреча с ним – изменит в тебе все».
Теперь я знала, о чем говорила Юна. И так уж вышло, что и я, и она полюбили одного и того же мужчину.
Но он выбрал ее.
Мое сердце скручивало в узел от тоски. В мыслях все время звучало: «Лоран никогда не будет моим, его сердце принадлежи Юне». Тогда я казалась себе самым несчастным человеком в мире.
Вот только я не знала, что совсем скоро произойдут события, из-за которых моя несчастливая любовь покажется мне самым незначительным несчастьем в моей жизни.
4. Глава 3. ВОСПОМИНАНИЯ. ПРЕЛАТЫ НАГРОТА
Накануне того судьбоносного дня, который перевернул мою жизнь, отняв у меня все и забросив на самое дно, случилось одно знаковое событие. Я познакомилась с Тайге – человеком, который стал моим проводником в мире воров. Моим единственным другом на ближайшие два года.
- Какой красавец, смотри!
- В замке новые слуги? Я не знала... О боги, этот парень просто наливное яблочко!
- Так и хочется откусить, скажи!
- Ах, я бы в него зубки вонзила! Такой сладкий!
Этот непристойный разговор принадлежал двум служанкам. В замке было шумно из-за бала, поэтому они не слышали мои шаги. Но стоило мне только выйти из-за поворота, как две горничные заохали-заахали и в испуге приговаривая «Простите, тэлли! Мы больше не будем, тэлли!», разбежались в стороны.
Решив, не гадать, что они «больше не будут», вести непотребные разговоры в замке или лодырничать, заглядываясь на слуг среди мужчин, я повернула голову и тотчас увидела слугу, которого они обсуждали.