— Его после этой выставки называют новым Рерихом… — с легким восхищенным придыханием продолжает секретарша, выглядя при этом так, словно Матвей Игоревич не ее работодатель, а отец родной. — И есть за что! Новое прочтение… Новая цветность… Ох…
— А как с ним можно связаться? — прерываю я ее экстатическое закатывание глаз.
Секретарша возвращается в реальность, смотрит на меня с легким недоумением.
— Никак. Он не разрешает давать личный номер.
— У меня есть его личный номер, он недоступен, — говорю я, вызывая удивленное расширение глаз за модной красной оправой. И, отвечая на невысказанный вопрос, продолжаю, — понимаете… Дело в том, что Матвей Игоревич пригласил меня… В свою студию… В качестве ученицы…
— Вас? — она еще раз, уже более внимательно и выразительно осматривает меня с ног до головы, от потрепанных старых кроссовок до непритязательной прически-хвостика, отдельно останавливается на потертых джинсах и опять на кофте, не особенно гармонирующей с этой пафосной, очень стильной приемной.
А я независимо вскидываю подбородок, отвечая на изучающий взгляд своим, не менее изучающим и, надеюсь, тоже очень независимым.
Мне не важно, с чем не гармонирует моя кофта. Главное, что она гармонирует со мной.
— Да, — киваю спокойно, — он в прошлом году был в моем городе… Проездом. И мы встретились на улице. На этюде… Он заинтересовался, мы разговорились… И он дал мне номер телефона и пригласил приезжать… Когда будет возможность. Вот, у меня появилась возможность. И я приехала.
— Так надо было сначала позвонить, — резонно отвечает секретарша, — если у вас есть телефон…
— Я звонила, — киваю я, — месяц назад. Он ответил, вспомнил меня и сказал, что ждет…
— Это, должно быть, было накануне того приглашения, — кивает секретарша, — оно просто неожиданно как-то пришло. И нам пришлось спешно собираться, паковаться и прочее… Только этим я могу объяснить то, что Матвей Игоревич не оставил по вам никаких распоряжений…
— Позвоните ему сейчас, может он их оставит? — давлю я, не желая уходить ни с чем. В конце концов, я так долго сюда ехала, и здесь… Здесь тоже все непросто, и непонятно, что делать, если не получится устроиться так, как обещал Холодов.
А он обещал…
У его учеников есть небольшое общежитие, которое спонсируется из его фонда. И даже стипендия, на которую в моем городе можно безбедно жить целый месяц, а здесь… Здесь, наверняка, тоже можно. Я, по крайней мере, точно проживу.