Я всхлипываю, опять принимая Марка в себя. Чувствую тяжесть его тела, когда накрывает собой. По сравнению со мной Марк огромен. Если я сто шестьдесят пять, то он метр восемьдесят пять, не меньше. И обладает крепкой фигурой в отличие от моей слишком хрупкой.
Его язык нежно ласкает мою шею, зубы прикусывают лопатки. Тела сталкиваются с пошлыми звуками.
– Боже, о боже, – шепчу, не в силах отсрочить собственное удовольствие. Грудь тяжелеет и соски становятся гиперчувствительными. Внутри стягивает, словно жгутом. – Ох, Марк, – кусаю губы, чтобы не орать на всю студию, – еще.
Услышав меня, Соколов начинает двигаться жестче и быстрее. Хрипит, прикусывая мое предплечье, и кончает одновременно со мной.
Зажмуриваюсь, когда все тело напрягается и каменеет. Захлебываюсь стонами, когда начинаю биться в сладком греховном экстазе.
– Черт, не удержался, – Марк тихо смеется. Он падает на пол, укладывая меня сверху себя.
Телефон в метре от него разрывается сообщениями. Так же, как и мой на столе. Но мы оба не реагируем. Только автоматически прикрываем глаза каждый раз, когда загораются вспышки.
– Нужно их выключить, пока не перегрелись, – медленно сползаю с Марка и выключаю аппаратуру. Без дополнительного света студия погружается в очень интимный полумрак.
– Иди сюда, – Марк так и не поднялся, только бросил под задницу свой дизайнерский пиджак, – дай посмотреть, что вышло.
– Сейчас, – снимаю камеру со штатива и возвращаюсь к мужчине. Присаживаюсь на него. В открытом меню смотрю длинную отснятую серию нашего секса. – Если ты не против, я выберу. Это займет минут пять, учитывая, что на фото не должно быть лиц.
– Угу, – Марк дотягивается до своего телефона. Начинает просматривать сообщения и звонки, вполглаза наблюдая за мной.
Учитывая, что мы не занимались позированием, а делали все естественно, так сказать, получилось шедеврально. Перемещаю голые фото в отдельную папку, безжалостно отмечаю на одном из них наши лица. Задаю сортировку по ним и удаляю девяносто процентов материала. Остаются те, где лиц не видно или частично.
– Ауч, – кривится Марк, видя, как наши изображения исчезают с экранчика, – я покурю.
– Давай, – позволяю Марку завернуть меня в пиджак, в котором мне становится очень уютно. Украдкой втягиваю его аромат. Нотка лайма щекочет нос.