- Это как же?! – разохалась нянька. – Неужто совсем без сахарку-то?!
- Совсем! – строго ответила я.
- А маслицем-то сдобрить хоть можно? – Молана вперилась мне в лицо с надеждой в пламенном взоре.
- Нет! – я была как никогда категорична.
- Можно небольшой кусочек сыра и вареное яйцо. А еще фрукты.
- И все?
- На обед можно отварной кусок мяса и печеные овощи.
Нянька молча, с сомнением меня рассматривала.
- На ужин что-нибудь из перечисленного и бокал вина для успокоения нервов. Чувствую успокоительное мне здесь точно понадобится.
***
Молана развернулась и пошла на выход, по пути шепча себе под нос:
- Ишь как сильно-то головой ударилась, голубушка!
Я вздохнула и потянулась к забытой нянькой корзинке. Колбаса вкусно пахла чесноком, булочки манили сдобными румяными боками. Сглотнув тягучую слюну, я вытащила из корзины головку сыра и положила его на расстеленную салфетку. Взяв со стоящего на камине плоского блюда серебряный ножичек, отрезала маленький кусочек сыра и положила его себе на язык. Испытав гастрономический оргазм, я потянулась за следующим кусочком, но была грубо остановлена возгласом:
- Дорогая! Мне сообщили, что вы больны!
Хорошо, что я успела проглотить сыр, иначе бы наверняка подавилась. Резко повернувшись к говорившему, я увидела «Картину маслом. Приплыли».
В неслышно открывшихся дверях, неожиданным сюрпризом нарисовался высокий худой старик, похожий на Кащея. Военный мундир старика сверкал золотыми позументами, колыхался аксельбантами и звенел медальками.
- М-м-м! – Я только и смогла, что промычать, сжимая в руке забытый ножик.
- Я тоже рад тебя видеть! – старик, звеня медальками, метнулся юрким хорьком и моментально оказался возле меня.
Фельдмаршал (а кто еще мог называть княжну – «Дорогой»?!), сразу по прибытию к месту моей дислокации, двумя руками ухватил меня за задницу и попытался притянуть к себе. Я только лишь успела выставить вперед руку с зажатым в кулаке ножиком.
Густав Помазанский опустил взгляд на препятствие и хрипло прокаркал:
- Это что?!
- А это такая штука, которой я сначала срежу с вас все медальки, дорогой Фельдмаршал! – усмехнулась я, быстро придя в себя, после стремительной атаки старикашки. – А после перережу вам сухожилия, чтобы вы не хватали своими липкими ручонками все, что попадается вам на глаза.