Мария слушает мои доводы с каменным лицом, в глазах – абсолютный штиль и спокойствие. Как ей, блядь, удается?
– Это твои домыслы, Дэрил. – Склонив голову к плечу, она скользит по мне бесцветным, пустым взглядом. – Моя дочь жива, но ты не сможешь ее найти, пока не выполнишь то, что требует Уилл.
– Уилл может засунуть свои требования себе в задницу, – несдержанно рявкаю я, но Мария даже бровью не ведет. – Мне нужны доказательства.
– А ему нужно, чтобы ты убрал совет. Как думаешь, у кого больше шансов добиться желаемого?
Я делаю глубокий вдох и, откинувшись назад, устало потираю лицо. Очевидно, что она меня провоцирует, выводит на эмоции, прощупывает барьеры. В общем, делает то же самое, что практикую я с подопечными пчелками.
– Из трех жен Уильяма Демори в живых осталась ты одна, Мари, – немного подумав, я произношу фразу, с которой собирался начать наш диалог, но как‑то сразу не срослось, и, наверное, к лучшему. Сейчас самое время. – Первую он сгноил в тюрьме, гибель твоей младшей сестры тоже всецело его заслуга. – Я намеренно делаю упор на родстве Марджи и Мари, и это срабатывает. В ледяных глазах вспыхивает злость. – Ты знала, что Трой, который внезапно решил покончить с собой, на протяжении долгих лет помогал избавляться Медее от нежелательных беременностей?
– Куда ты клонишь? – Голос Марии звучит резче, чем минуту назад. Ей люто не нравится поднятая тема, но она ее волнует, иначе в ответ я бы получил холодный игнор.
– Напомнить, что случилось с Ноем и как мою мать осудили за намеренное убийство собственного сына?
– Любовь порой ослепляет, сводит с ума и заставляет совершать безумные поступки, за которые невозможно себя простить. Элоиз это сделала, Дэрил. Уилл хотел с ней развестись, а она в отместку убила его сына. К сожалению, так бывает.
Стиснув зубы, я слушаю бешеные удары пульса в висках, мышцы непроизвольно сокращаются, заставляя сжать кулаки. Один – один. Ей удалось нанести ответный удар.
– Поэтому она дала признательные показания. Поэтому отказалась от защиты и смиренно приняла приговор. Твоя мать считала, что заслужила наказание.
– Ты врешь. – Тряхнув головой, я отгоняю навязчивые мысли, порожденные словами лживой ведьмы.
– Сложно принять такую правду, когда годами верил в то, во что хотел верить. – Мария сочувственно улыбается, в глазах появляется влажный блеск. Я отворачиваюсь, чувствуя, как к горлу подступает едкая желчь. – Я не пытаюсь его обелить. Кронос – чудовище, в этом нет сомнений, но он твоего брата не убивал, – мягко добавляет Мари.