– Ладно, давай поговорим. Давно пора, – наконец произносит он. Достав из кармана пачку сигарет и зажигалку, закуривает. Вспыхнувший огонек высвечивает из темноты его лицо. Гладковыбритое, мужественное, сосредоточенное. – У тебя выпить ничего нет? – Затягиваясь дымом, смотрит мне в глаза. Я не вижу, просто чувствую.
– Для смелости? – беззлобно ухмыляюсь.
– Нет, пересушило просто.
– Сок могу принести. Прости, но крепче ничего нет.
– Тогда сиди, – угрюмо останавливает он, когда я пытаюсь подорваться на кухню. – Одинцов, сука, принципиальный. Сухой закон, бля.
– Ты солдатского сленга успел нахвататься, – замечаю я. – Раньше не матерился столько.
– Нервы, детка, – хмуро отзывается Эй. Замолкает ненадолго. – Извини, что я вел себя как последний мудила. Дорвался до алкоголя, и понесло. В юности так же было. Наркота, бухло, азартные игры, гонки, бои без правил, стычки с полицией. Лез в любой кипиш. Не постоянно, но крыло периодически. – Он ударяется в ненужные мне воспоминания, но я терпеливо молчу. – Адреналина, может, не хватало, или ярость внутри пытался заглушить. Сам не знаю. Жизнь бездумно просирал, надеялся кому‑то что‑то доказать. Дебил.
– Кому? – осторожно спрашиваю я.
– Я уже говорил, что нам с тобой обоим с отцами не повезло. Но мне больше. Я‑то своего знал как облупленного. Это ты до восемнадцати лет жила в счастливом неведении.
Я не спорю, согласно киваю. Правда, в счастливом. Тогда, дура, не понимала, а сейчас всё бы отдала, чтобы назад вернуться. К счастливому неведению.
– В общем, добился я своего. Довел до ручки, когда в очередной раз обдолбался до отключки в каком‑то притоне. Это отец мне путевку в «Улей» организовал, – выдает Эй. – Отправил на исправительные работы, – мрачно добавляет он, а я едва не роняю челюсть от изумления. Хотя чему тут удивляться, учитывая, что учудил мой биологический папаша. – Так что, малыш, у моей феноменальной живучести есть логическое объяснение. Гарантий, конечно, никаких не давали, и мне нехило доставалось на стримах. Вся шкура в шрамах, пару раз думал, что всё. Отступился от меня, решил окончательно угробить, но, как видишь, живой я. Нужен ему еще. Планы у него на меня. – Снова раздается щелчок зажигалки, короткая вспышка пламени, и я вижу устремленный на меня тяжелый взгляд. Синие глаза потемнели до черноты, челюсти сжаты до скрипа. Неправильно это всё. То, что с нами случилось. Никто такого наказания не заслуживает.