— Жаль… — Иван Палыч посмурнел
лицом. — Предупреждали же всех, чтоб кипятили воду… Ничего! Даст
Бог, будет вакцина… А вкусный чаек! И калитки…
— Так мука-то казенная, с лавки! Ох,
Иван Палыч, как с жалованьем-то хорошо. Век вам благодарны
будем.
— Пустое… — отмахнулся врач.
Чай он пил по-городскому — из
граненого, в подстаканнике, стакана. Так и не научился
по-деревенски, из блюдца. А ведь пытался, в шутку — но, пытался!
Растопыривал пальцы, удерживая блюдце с чаем… Не получалось! Все на
себя проливал. А вот Аглая — как ловко! Надует щеки — едва веснушки
не выскочат — подует, и — в прихлебку, с шумом. Как говорили —
сёрбает. Впрочем, доктора сие ничуть не раздражало, скорей —
забавляло.
— Так ты сказал, Андрюшка дрова
наколол?
— Ну да… Какой-то смурной он нынче.
Сурьезный.
— А как думаешь, можно его в
лабораторию к дежурству привлечь?
— Конечно, можно! — не раздумывая,
отозвалась санитарка. — А чего же нельзя? Голова у него умная.
— А кого еще?
— Глафиру можно. Она девка
ловкая.
Глафиру да, можно… А вот Андрея?
Можно ли ему доверять? Нужно! Иначе сам себя уважать не будет.
Что ж, пусть так и будет. И пока
людей хватит.
— Иван Палыч… К Анне Львовне,
небось, вечерком пойдете?
— Ну-у… скорее всего.
Артем уже давно не стеснялся. В
деревне ведь ничего ни от кого не скроешь! Даже в таком большом
селе, как Зарное. Все знали, что он захаживает к учительнице. А кто
не знал, тот догадывался. И никто не осуждал — дело молодое! Тем
более, оба не деревенские — антилегенты!
Отношения с Анной Львовной у Артема
очень даже складывались. Правда, с поправкой на местные условия…
ну, и на начало двадцатого века. Среди тогдашней молодежи как-то
было не принято форсировать события и при первой же возможности
тащить девчонок в постель. Кому уж было слишком невтерпеж — для тех
публичные дома имелись и девушки с желтыми билетами. Все вполне
респектабельно и легально.
Иван Палыч и Анна Львовна на людях
ничего лишнего себе не позволяли, общались по-дружески, на «вы», и
даже, оставаясь наедине, на «ты» переходили лишь изредка — когда
дело доходило до поцелуев.
Вот и этим вечером молодые люди
встретились так, мельком. Учительница выглядела усталой — принимала
сегодня комиссию из уезда. Все прошло хорошо, но, да — устала,
вымоталась, но, больше от нервов.
— А знаете, Иван Палыч… Мне обещали
жалованье прибавить! Сам Кореванов обещал, Федор Ильич.