Дома много чужих людей, все они тут с одной единственной целью. Найти мою мать. Их с отцом поджидали на выезде из аэропорта. Пробили колесо, вырубили отца, а мать украли. Отец думает, что знает, кто, и сразу направился к возможному похитителю, человеку, с которым они уже год делят землю под строительство. Но возможный преступник чист, даже алиби имеется. Хотя все понимают, что такие дела проворачиваются чужими руками. Чтобы не мараться.
— Максим Игоревич, — в кабинет врывается один из людей отца. Герман. – Там в лесном массиве девушку нашли, блондинку, стройную.
— И мне что с этого?
— Возможно…
— Невозможно! Потому что Света жива! Он сейчас решит, как потребовать выкуп, и сразу отзвонится.
— Максим Игоревич, — пытается влезть Серёга, но отец и слушать не хочет. Просто встаёт и бьёт его в нос. Остальные тут же головы опускают. Я оставляю бокал.
— Давай, я съезжу. Просто посмотрю
— Сиди, блядь! Мне ещё сына потерять не хватало. Ну, что ты встал! Поехали смотреть! Маньяк в округе давно бродит, но обычно молодых берёт, Лана не в его вкусе.
— Я понимаю, но проверить стоит, – скрываются они за дверью, а у меня по коже мороз. Шок после похищения матери прошёл. Я почти не спал. Только пил. А теперь ещё про маньяка этого. Забыл совсем. Зато теперь понятно, почему мама так отчаянно просила, чтобы я сам забирал Асю с той дороги. А как она сегодня добиралась?
— Серёг, ты нормально? Нос сломан?
— Жить буду. Попросить чего хотели? - вытирает он кровь, а мне его поторопить охота. - Съезди до школы, забери Чебрец.
— Понял. Что ей сказать?
— Про что?
— Ну, про это, — обводит он рукой. – Спросит же.
— Что это не её дело. Да и не думаю, что кто-то в курсе, — говорю и, наконец, покидаю библиотеку. Невольно мимо фотографий прохожу. На них семья наша. Относительно счастливая, хотя мне и казалось всегда, что родителям больше они сами интересны, чем мы. Куча педагогов, куча репетиторов и тренеров. Словно вот им прямо необходимо от нас избавиться. Пусть и такими благими намерениями. Но я бы не хотел других предков. Мои всё равно самые лучшие. И мать. Пиздец будет всем, если с ней что-то случится. Отец не просто по головам пойдёт, он оставит за спиной выжженную землю и детей, которыми перестанет интересоваться.
Она ж ещё и беременна.
Сколько я так простоял, хрен знает, просто смотрел на счастливые лица на фотографиях. Смотрел и желал, чтобы всё с мамой хорошо было. Пусть они и дальше только друг о друге думают, только живут. Долго, долго.