-Боже, Слава, заткнись, - откровенно бессильно стекаю лбом по стеклу пока не упираюсь руками в подоконник.
-Зайди и купи, поняла!
-Угу.
-Не слышу?! – грозно.
-Да, поняла я, поняла. А потом что?
-Что? Что? – растерявшись переспрашивает.
-Ну и, допустим купила и что мне с этим добром делать?
-Андрияна, ты там от недотраха потупела? Не знаешь куда презики цепляются?
-Знаю, умная! – начинаю злиться. – Только утром я их выгнала, понимаешь?! А сейчас позвоню и скажу…Оу, привет, Захар, Демид, я тут подумала и решила всё-таки с вами трахнуться, так?
-Ты знаешь, очень даже хорошо звучит… - мир застывает…голос сестры слышу издали, конечности немеют, а я стою и тихо сдыхаю от смущения…
Потому что в стекле вижу отражение Демида.
Демида вашу мать!
-Ян? – взрывает мои перепонки крик сестры.
-Да, - сглатываю и выдавливаю из себя. – Я перезвоню, Слав.
На автомате кладу трубку и смотрю через стекло в размытое отражение травматолога…
Охо…и что теперь?
8. Глава 8
Хирургия – это самый дерзкий вид врачевания. Хирурги не могут быть слюнтяями и нытиками.
Хирурги меняют жизни миллионов людей на операционном столе, чью-то в лучшую сторону, чью-то в худшую. Все чувства и переживания остаются за дверью операционного блока. Когда в руки вкладывают скальпель, в голове остаётся лишь чёткий план операции.
Все перипетии, страдания, сомнения мы засовываем глубоко-глубоко и вытаскиваем лишь после того, как выдыхаем за пределами холодного помещения…
Мои переживания, сомнения и страдания последних двух дней, сейчас стоят чётко за моей спиной и с методичностью хирургической фрезы, буравят черепную коробку.
Медленно поворачиваюсь к Демиду.
Выдыхаю кислород, не стараюсь вдохнуть глубже, потому что знаю, этой порцией кислорода лишь обожгу лёгкие. Воздух вокруг нас накалился и потрескивает от напряжения.
Раскосые, чёрные глаза щурясь превращаются в щелочки, в которых мутной дымкой вьётся что-то ужасающее, пугающее. Он напряжён и кажется зол…
Морально готовлюсь к любому повороту событий, собираюсь с духом, но…застываю столбом, когда Демид просто разворачивается и уходит.
Просто ушёл? Вот так!
Провожаю его взглядом, как и ещё трое женщин, стоящих в коридоре. На такого проблематично не заглядываться. Высокий, брутальный, накаченный бог хирургии…
Чтоб его черти драли!
-И что это было? – мямлю в пустоту.