Сколько раз мне говорили преподы, чтобы я не колдовала на эмоциях и не сосчитать. И каждый раз я попадала в ту же ловушку. Как и сейчас.
Первые три попытки меня «слегка» вывели из себя и у четвертой была только одна цель – зажечь уже этот чертов уголь.
Он зажегся! Нет, не так. Он загорелся! Каждый уголек загорелся ярким пламенем, мгновенно дошел до раскаленного и взорвался. Взорвался каждый уголек в горке, разнося себя еще на несколько таких же разгоряченных мелких угольков. Они в свою очередь разлетелись по кухне, делая дырки во всем, до чего касались, разгонялись все сильнее, становясь все горячее. Один из таких маленьких камешков врезался в мою руку и обжег предплечье.
Я закричала от неожиданности и от боли, рухнула на пол в поисках защиты.
– Ох, душа моя, – пропел на входе парень, взмахом руки туша все шарики. – Заняться нечем? Могла бы и меня позвать – вместе бы поразвлекались.
Еще один взмах рукой – и дырок вообще, как не бывало. Все вернулось на прежнее место.
КАК?! Как он это делает? От боли в предплечье и от несправедливости я едва не взвыла, развалившись на полу.
– Не валяйся на полу – простынешь, – поучительно произнес зазнайка, подходя ко мне и присаживаясь на корточки. – Ты обожглась?
Беспокойство в его голосе заставило мою подступающую истерику замереть на месте. Он сейчас снова на публику играет или действительно беспокоится?
Пока я размышляла, Демид уже осматривал мою рану.
– Надо залечить, – тихо произнес парень, беря меня за другую руку. – Поднимайся, давай. Нечего валяться.
Настойчиво потянув меня за руку, парень заставил подняться на ноги, и он же вынудил меня сесть на стул.
– Я сейчас все залечу. Только не дергайся.
– Ты же колдун. Откуда тебе знать о целительстве? – недоверчиво покосилась на руки парня, которые уже бережно касались моего предплечья.
Резко поморщилась от болевых ощущений, а Демид спешно отдернул руку, боясь сделать еще больнее.
– Мне пришлось за последние три года научиться всему, что могло бы спасти жизнь, – хмыкнул парень, продолжая колдовать над моей раной. – Ты постоянно вляпываешься в истории, душа моя. Приходится соответствовать.
Меня только что назвали ходячей бедой? Ладно хоть катастрофой вслух не назвал.
Прохладные пальцы Демида едва касались моей кожи, принося облегчение – боль от ожога быстро отступала. Я блаженно прикрыла глаза и улыбнулась. До этого рука горела от боли, еще и духота усиливала ощущения, а сейчас только умиротворение.