А то что люди его профессии не часто доживают до пенсии, так в этом виновато банальное выгорание. Психика не выдерживает работы в режиме перманентного стресса.
Голос, настойчиво требовавший куда-то идти, перешел от слов к делу. И чья-то рука сначала принялась тормошить Андрея, а потом и вовсе куда-то его потащила, ухвативши за шиворот. Впрочем продлилось это недолго. Андрей едва успел разлепить глаза залитые чем-то теплым и липким. Кровью, сообразил старик. Кровью из рассеченного лба. Не смертельно, но надо бы остановить кровотечение, а не то можно и сознание потерять, после резкого снижения артериального давления. Впрочем эта мысль возникла и тут же исчезла не периферии сознания. Поскольку Андрей смог наконец разглядеть все то, что происходит вокруг него.
А все происходящее вокруг можно было описать разве что словами: «Чудны дела твои, Господи». Андрей, будучи по природе своей убежденным агностиком, часто злоупотреблял церковной лексикой.
В данном случае подобное описание было более чем уместно. Мало того, что он уцелел после попадания в квартиру высокоточной крылатой ракеты, так еще и перенесся в место, которое иначе как местом кровавой бойни и назвать трудно. Причем само место Андрей без труда опознал, поскольку неоднократно в молодости совершал восхождения на эти самые Красноярские столбы, у подножья которых и разворачивались нынешние события. Уж очень характерный вид открывался на Перья. Трудно с чем-то перепутать. Разве что сами Перья странным образом подросли раза в полтора да куда-то исчезла памятная табличка, обязательный атрибут всякой фотографии знаменитых скал в последние пятьдесят лет.
У подножья Перьев ярким пламенем догорал аппарат, в котором, при определенной доле фантазии, и даже не слишком напрягаясь, можно было распознать дирижабль. Суда по внешнему виду — цельнометаллический и размерами превосходящий знаменитый Гинденбург, авария которого навсегда поставила крест на перспективах развитие летательных аппаратов легче воздуха.
А вот здесь, прямо перед глазами Андрея, метрах в двухстах синим пламенем горел старший брат Гинденбурга.
Помимо металлоконструкций, хаотично разбросанных у подножья каменной скалы и занимающих изрядную площадь, вокруг валялись многочисленные тела людей, судя по неестественным позам в большинстве своем мертвых.