— На самом деле я наблюдаю положительную динамику как у всех единиц, составляющих вашу бригаду, в целом, так и у рядового РС-355420 в частности. После ампутации руки он демонстрировал состояние, близкое к посттравматическому синдрому, однако недавно за короткий срок вернулся к норме.
— Хотите сказать, что общение с местными пошло на пользу штамповкам? — уточнил комбриг.
— На первый взгляд, да, — подтвердил корпорат. — Но во что это выльется в будущем... Для прогноза не хватает данных. Предлагаю оставить эту и другие особи, которых выявим, под наблюдением. Мне необходимо изучить ситуацию в динамике для построения точного прогноза. При любой угрозе неподчинения или мятежа мы сразу же утилизируем дефектные особи.
— Если раньше нас всех не утилизируют союзовцы, — усмехнулся Савин.
— Тогда проблема потенциального восстания репликантов решится сама собой, — хмыкнул комбриг.
Отпустив корпората и майора, Стражинский устроил нахлобучку Дюрану за то, что тот вместо выполнения своих обязанностей лезет в штаны к репликантам. Затем настала очередь Чимбика — ему полковник «вкрутил фитиль» для профилактики, чтобы сержант получше следил за личным составом, который начал забывать своё место.
Но если Чимбик отделался нотацией, то для Дюрана всё закончилось куда плачевнее. Савин, разъяренный тем, что лейтенант подал рапорт напрямую комбригу, проигнорировав существование командира батальона, в котором служил репликант, не стал спускать подобную наглость. Выловив лейтенанта у боксов, майор провёл с ним краткую воспитательную беседу, после которой Савин отправился попить кофе в столовую, а Дюран — в медсанчасть: вспоминать о субординации, лёжа на койке.
На утреннем разводе Стражинский, оглядев выстроившиеся на плацу подразделения, сказал:
— А теперь о технике безопасности. Все знают, что случилось с лейтенантом Дюраном? Для тех, кто не в курсе: лейтенант пренебрёг элементарными мерами безопасности в жарком климате, передвигаясь по расположению части без головного убора, вследствие чего получил солнечный удар и упал. При падении лейтенант Дюран получил вывих руки, перелом нижней челюсти и носа. Поэтому напоминаю: по солнцепёку без головного убора не шастать! Во избежание травматизма!
По рядам прокатился сдавленный смех. О том, каким образом Дюран получил «солнечный удар» на самом деле, вся бригада благодаря «солдатскому радио» узнала едва ли не раньше, чем пострадавшего доставили в медсанчасть. Огромный лиловый фингал на лице лейтенанта, формой подозрительно соответствующий кулаку Савина, указывал на то, что солнце поразило Дюрана прямо в глаз.