Открываю глаза в темноту. Мне давно не снилась мама. Раньше, сразу после её пропажи – почти каждую ночь.
Я шмыгаю, вытираю щеку и понимаю, что рядом со мной кто-то есть. Леший крепко спит, обнимая меня со спины. Мы оба одеты в домашнюю одежду, в комнате тепло, но мои руки всё равно покрыты мурашками от озноба. Тянусь за сбитым вниз одеялом и накрываю нас обоих. Потом беру с талии огромную ладонь и подкладываю себе её тыльной стороной под щеку.
Утром Лешего уже нет рядом со мной.
Тридцатого числа мы с ним тепло обнимаемся перед дверью, обещая позвонить друг другу первого января, и поздравить и по омскому, и по московскому времени. Леший вдруг подхватывает меня за талию и поднимает к себе, заглядывая в глаза.
– Хочу запомнить оттенок, Викец.
Поставив на ноги, проводит носом за моим ухом, щекоча шею бородой. Смеюсь и отпихиваю его.
Я не купила Лёше подарок, поэтому облегчённо вздыхаю, когда он не извлекает ничего сюрпризом из своего баула. Может быть, свожу его куда-нибудь после Нового года. Мы опять обнимаемся, и Леший уходит, тихонько тарахтя колёсами баула по кафельному полу прихожей.
Вечером заезжаю к Семёну, лично доставляя ему новогодний подарок. За те годы, что он на меня работает, парень стал практически моим другом, знающим обо мне вещи, незнакомые никому. Я делилась с ним такими подробностями своей жизни, надеясь, что они помогут в поисках, что ему впору продавать на меня компромат. Уверена, у него много чего на нас, своих нанимателей, накопано. Потерянных, мятущихся.
Семён прикладывает к себе мягчайший кашемировый свитер и одобрительно кивает.
– Уже пятый, а, Вик?
Пятый Новый год, что мы встречаем в своих статусах клиента и исполнителя. Пятый раз, когда я прихожу с маленькой надеждой на новогоднее чудо. Но Семён качает головой.
– Я бы позвонил.
Когда я выхожу из каморки, и натягиваю кожаные перчатки, мне кажется, что кто-то наблюдает за мной. Опять Алан, я почти уверена. Подняв повыше оттопыренный средний палец и помахав им во все стороны, усаживаюсь в своё такси.
14. Глава 14
В квартире папы на праздник, как всегда, балаган.
Дети орут, бесятся, дерутся, таскают со стола продукты и вообще они везде.
Папа привычно отпихивает ногой хватающегося за его штанины любимца, четырёхлетнего Вовку.
– Иди-ка ты в зал, Вован, я сейчас гуся буду опаливать.