Всё это время Геннадьевна не сводит с меня пристального взгляда. Не знаю, чего она ожидает, но накосячила я и так уже достаточно.
– Я могу идти? – намекаю, что до пяти вечера помимо этой ерунды у меня есть ещё и своя работа.
– Да, конечно. Жду результаты.
Ждёт она! Самой-то, видимо, стыдно нести людям такое.
Коллеги реагируют именно так, как я и ожидала, только наезжают при этом на меня.
– Так, моё дело маленькое: сказали – делаю. А ваше – сами решайте. Кто заполнит – отнесу Геннадьевне.
– Софи, а ты тоже будешь заполнять? – спрашивает Аня, наша новенькая. Она единственная зовёт меня на французский манер.
Как только не коверкают моё имя: и Софа, и Соня, и Софи.
– Буду.
– Котова, ты могла хотя бы спросить для чего это? – кривится Лаврова, бросая на меня высокомерный взгляд.
– Сходи к Геннадьевне и спроси сама, – предлагаю компромисс, прекрасно зная, что к Геннадьевне она не пойдёт – висяков много.
Лаврова фыркает, но от меня отстаёт. Да, пожалуйста.
– Девочки, а, может, Артур Вадимович себе невесту решил выбрать? – высказывает предположение Мария. – Для чего-то же они поставили размер груди, – хихикает.
– Хм… – щурится Лаврова. – Может помощницу тогда уж?
– Ой, девочки, я на всё согласная! – Маша мечтательно вздыхает. – Хоть невестой, хоть помощницей, хоть любовницей.
И обсуждение уходит в новую сторону. Кажется, дамочки решили серьёзно подойти к вопросу устройства личной жизни нашего генерального директора, и радикальным образом изменить статус его семейного положения.
5. Глава 5
Девочки к вопросу анкетирования подошли со всей ответственностью. И, если на размер груди повлиять сложно, то с цветом волос некоторые даже были готовы на кардинальные перемены. И смех, и грех одним словом. Представляю, завтра в офисе все поголовно будут крашеные блондинки с третьим размером груди. Вот умора!
– Софья, ты там узнай хоть что-нибудь, – просит Лаврова, наверное, в первый раз за всё время обращаясь ко мне по имени.
– Попробую, конечно. Но не обещаю.
– Спасибо, – кладёт поверх остальных свой листок с таким видом, будто вверяет ключи от сейфа, где деньги лежат. Или сердце.
А может и не сердце даже. Не знаю, что там у неё самое бесценное. Кощей так своё бессмертие на конце иглы прятал.
– Да так-то пока не за что, – выравниваю листы. Нужно отнести их и забыть как страшный сон.