Да ладно? Всего-то две пуговицы, они почти ничего не оголяют! Да и жарко сейчас.
Я молчу, не собираясь подчиняться. Он пытается отвлечь меня от разговора?
– Я сказал – застегни. Иначе сделаю это сам, – обманчиво спокойно говорит муж.
Я понимаю, как это непозволительно по личному будет выглядеть со стороны, если он вдруг начнёт трогать мою одежду.
Секунда.
И я впиваюсь злым взглядом в Эйнара, нервными движениями застёгивая треклятые пуговицы под самое горло.
– Умница. Мне нравится твоя покорность, – усмехается дракон. – А теперь собирай вещички. Дилижанс ждёт.
Эйнар привык приказывать и привык, что его слушаются. Я сжимаю кулаки и чувствую, как ногти впиваются в ладони:
– Нет. Вчера ты позволил мне остаться.
– Я лишь сказал, что попрошу дилижанс подождать.
Генерал спокоен и невозмутим, а я же уже готова начать топать ногами, как беспомощный ребёнок. Я не знаю, что мне делать. Как убедить Эйнара, что я должна быть здесь?
– Откажись от меня, – выпаливаю я, и тут же жалею, глядя, как темнеет лицо дракона. Добавляю, словно бы оправдываясь:
– Какое тебе дело до меня и брата? Сам сказал: я тебя не устраиваю. Скажи королю, что жена не подходит тебе, и всё тут. Заживёшь счастливо и беззаботно.
– И ты готова с позором вернуться домой? Без шанса снова выйти замуж? – глаза Эйнара останавливаются на моём лице будто бы считывая даже малейшее проявление эмоций.
Я опускаю голову и хватаюсь другой рукой за запястье с браслетом, скрытым под рукавом. Меня не покидает нервозность. Я всем своим существом ощущаю, что дракон не спускает с меня изучающего взгляда.
– Готова, – через силу выдавливаю я. – Как только пойму, что с братом всё хорошо.
– Альвания твой новый дом. Ты никогда не вернёшься на родину. Просто смирись с этим.
– Но почему? – я поднимаю глаза. – Зачем тебе это нужно, Эйнар? Неужели тебе не хочется иметь жену, которая будет любить тебя?
Должно быть, я говорю глупость. Потому что в глазах дракона появляется снисходительно-насмешливое выражение.
– Мне хватит того, что ты принадлежишь мне, – в низком голосе мужа море цинизма.
Таким как он не нужна ничья любовь. Он может лишь использовать. В своё удовольствие или просто в отместку за то, что считает будто бы я унизила его.
Быть чьей-то собственностью неприятно. Нутро разъедает бешеный протест, но я понимаю – одно неосторожное слово, и я снова буду в надёжном драконьем замке, одетая в немыслимо дорогие платья, выбирать, какие блюда повару приготовить на ужин. Вот максимум доступной мне свободы на ближайшие несколько десятков лет.