Боже, как я могу ему помочь, если сама нуждаюсь в помощи?
— Я так решил… — он выдыхает горячий воздух мне в ухо, и я каменею от всей этой нездоровой ситуации. Не понимаю, что со мной творится и где я нахожусь.
Если Максим Андреевич сейчас же меня не отпустит, я точно умру от разрыва сердца. Погибну в его крепких и на удивление нежных руках…
— Ива? — будто сквозь вату доносится его грудной голос.
Я едва дышу. В горле пересыхает. В ушах бешено барабанит пульс, почти полностью оглушая громогласными ударами.
Это не Илья. Это взрослый, опасный мужчина, который ощущается совершенно по-другому.
От контакта с Максимом Андреевичем меня трясет так, словно он не человек, а высоковольтный оголенный провод.
Мамочки… Что это?.. Страх?.. Или что-то иное?.. Мне незнакомы эти ощущения, не могу подобрать подходящих слов, чтобы описать происходящее со мной.
Господи, я хочу домой. Подальше от Пожарского! Подальше от этого ужаса!
Чувствую, как большой палец Монстра Андреевича неожиданно и как бы невзначай касается сквозь рубашку чашечки лифа, аккуратно скользя вверх-вниз, поглаживает грудь около скукоженного соска. Меня снова сотрясает. По телу разбегаются горячие импульсы. Сердце обрывается и камнем падает вниз.
Почему это происходит? Что Пожарский делает со мной? Почему моё тело ноет и искрит? Слишком остро реагирует на прикосновения взрослого незнакомого мужчины? И, что хуже всего, эти ощущения мне совсем не противны. Наоборот, они необычные, волнующие, будоражат каждую клетку моего тела. И они совсем не такие, как с Ильёй.
Бож-ж-же… Что за черт? Кажется, я рехнулась…
Куда подевался инстинкт самосохранения?
Ива, соберись!
Пожарский всего лишь не позволил тебе упасть, а ты едва не поплыла от накативших эмоций.
Максим Андреевич не тот, кем хочет сейчас казаться! Возможно, поиграет с тобой, поломает и выбросит, как ненужную куклу. И все его слова про то, что не обидит, окажутся просто словами.
— Малыш? Ты там ещё жива? — низкий бархатный голос скользит по нервам, вынуждая каждый волосок на теле становиться дыбом. — У тебя тахикардия. Перестань нервничать. Врачам это несвойственно, — с долей насмешки заявляет Максим Андреевич.
Градус напряжения тут же падает. Подключив второе дыхание, я молча вырываюсь из тёплых рук Пожарского. Пулей взлетаю по лестнице наверх. Свернув по инерции влево, останавливаюсь напротив дальней двери. Сама не знаю, почему именно возле этой. Наверное, хотелось убежать ещё дальше, но прямо по курсу тупик.