— Трусиха, — хмыкает он, упираясь руками с обеих сторон от себя в столешницу.
Взяв смоченный антисептиком тампон, подхожу к Пожарскому впритык и становлюсь у его скрещенных ног. Сердце снова из груди выпрыгивает.
Находиться в катастрофической близости с Максимом Андреевичем — выше моих сил. Но даже несмотря на это, у меня возникает стойкое желание ему отомстить. За всю его проявленную дерзость и иронию.
— Меня мало волнует, что вы обо мне думаете, — проговариваю севшим на фоне стресса голосом. — Наклонитесь либо присядьте на бортик ванной. Так мне будет удобнее вас лечить.
Пожарский послушно склоняет голову. Рассмотрев рану, принимаюсь стирать вокруг нее чуть подсохшую кровь.
— Что же на самом деле тебя волнует, Ива? — задавая очередной вопрос, он смотрит мне прямо в глаза и этим наглым взглядом развязывает мне руки.
— То, как быстро я смогу отсюда уйти, — ответив, надавливаю тампоном на рассеченную ткань.
Максим Андреевич тут же вскидывает руку и, крепко схватившись за моё запястье, шипит, отнимая тампон от раны.
«То-то же, — незаметно ухмыляюсь я, ощущая его раздражение каждой клеткой своего тела. — Нужно ещё добавить, чтобы неповадно было невинных девчонок обижать!»
Взрослый мужик, серьезный бизнесмен, уважаемая личность, а ведет себя как отъявленный мудак!
— Больно? — интересуюсь, многозначительно прищуриваясь.
Знаю, что больно, но я уверена: он сейчас соврет, чтобы не ударить в грязь лицом. Он же мужчина, а настоящим мужчинам боль не пристало выказывать.
— Нет, не больно, — цедит сквозь зубы, эффектно хмуря свои густые темные брови. — Всё нормально, Ива. Продолжай.
Чувствую, как мои щеки под его испытующим взглядом покрываются жарким румянцем.
— Руку отпустите, потому что мне, в отличие от вас, больно, — бормочу я чуть слышно.
— Прости, — хрипит он, разжимая стальную хватку, после которой кожа печет, будто от ожога.
Боже, он извинился? Я не ослышалась?
Отвернувшись к разложенным инструментам, растягиваю дурацкую улыбку.
Сама не понимаю, отчего я, ненормальная, радуюсь. Наверное, эйфория от маленькой победы вскружила мне голову. Сейчас эмоции улягутся, и всё встанет на свои места.
— Я думала, вы только рычать и сотрясать воздух умеете, — не могу не отвесить ему скромный комплимент. — Оказывается, вы многогранная личность…
— Малыш, если меня не злить, я могу быть очень милым, — предупреждает Максим Андреевич, с опаской косясь на то, как я заправляю нитку в иглу.