Погода пасмурная, листья деревьев на ветру шелестели. Мимо нас
прошла женщина с ведром извёстки. Позади неё осталось несколько
побелённых тополей, но работы впереди ещё много. Как и нам.
— Значит, сидел на стадионе, — Некрасов выпустил облачко дыма и
хитро посмотрел на Глеба. — А там вдруг: бах, трах, стрельба,
взрывы, как в боевике. И ещё ранили случайного свидетеля, который
оказался там случайно… и который случайно знает вас всех. Он был
там в одиночестве, потому что вы все вдруг куда-то уехали за
город.
— Не гони, полковник, — прервал я. — Прекрасно знаешь, что он
там не случайно оказался. Мой это человек, следил за обстановкой.
Схлопотал пулю, а Глеб его на себе вытащил. Я сам там был, если
хочешь знать.
— Так вы тут как сторона конфликта вписались, — он перевёл
тяжёлый взгляд на меня.
— Погоди быковать, Иваныч, — сказал я погрубее.
Как и раньше, уступать ему нельзя. Лучше даже выйти на конфликт,
чем уступить хоть немного. Но если отобьёмся — он прикроет
потом.
— Мы следили за тем, что происходит, — продолжил я спокойнее,
потому что Некрасов ждал. — Потому что точно надо было знать, что
снайпер не выстрелит в тебя и что уйдёт живым. Мы ему это обещали.
Как закончилось, вывели спокойно, пока на «свечке» стрельба шла. И
Глеба тоже позвал, как надёжного человека, которому ты веришь.
— А чё больше никого из наших не позвал? — полковник так сильно
стряхнул пепел, что сломал сигарету. Нервничает. — Чтобы уж точно
подозрений не было. Ну, чтобы мы всех участников задержали.
— А потому что вот Глебу верю, как ты, — я кивнул ему, — а вот у
тебя в отделе явно верить можно не каждому, раз так легко всё
утекло. Делай выводы.
— А может, это от тебя утекло? — Некрасов показал на меня.
— Сам знаешь, что нет. Мы рискуем сильнее, потому что мы там
были. А мы всего лишь следили за обстановкой. Ну а задержания — не
надо пугать ежа голой жопой. Ещё докажи потом, что действовал
правомерно. Сколько бандосов отпускают, сам знаешь.
— И что в итоге? — он слез со скамейки и подошёл вплотную. —
Куча трупов, весь город на ушах, и чего ради?
— Ты вот напротив меня стоишь, живой и здоровый, — невозмутимо
сказал я, оставаясь на месте. — Да и знаешь, с такой дистанции
попасть сложно. Если бы стреляли на поражение, кого-то другого
могло убить, из твоей команды, например. Твои люди тебя уважают,
прикрыли бы. Ну или постороннего могли убить. А попытка покушения
была бы наверняка, но не на наших условиях, а на их. Ну а то, что
две банды сами себя постреляли… Так застрелили Муху, а Муха —
наркоту оттуда возил, кучу полевых командиров знал, за руку с ними
здоровался, деньги им засылал. Когда такой гад помирает, люди от
облегчения выдыхают. А на зону бы он попал — так он кучу воров
знает, авторитетом бы ходил.