Несмотря на то что спасательные мотоботы – скорее даже, катера – имеют палубу, снабжены надежными двигателями и оборудованы радиостанциями, они плохо подходят для выживания в таких широтах: через несколько часов холод совершенно измотает экипаж. Именно поэтому пассажиров решили разместить на больших надувных плотах, защищенных сверху и с боков двойной обшивкой и обладающих достаточной остойчивостью даже в самый жестокий шторм. На них погрузили запас еды и поставили портативные радиомаяки. Каждый плот вмещал по двадцать человек, и тепла их тел должно было хватить, чтобы они чувствовали себя относительно удобно, пока не достигнут берега.
Что же касается катеров, они соберут плоты, подцепят их на буксир и поведут укрываться в залив Шеклтона.
Даже учитывая разбушевавшуюся погоду, им вполне должно хватить двенадцати часов. Каждый из таких импровизированных буксиров потянет пять плотов, и хотя членам их экипажей придется менять друг друга, они смогут передохнуть под навесами, так что непреодолимых трудностей не предвиделось. Капитан Рейли рассчитывал, что караваны пойдут со скоростью три-четыре узла.
На катера погрузили запас топлива, оборудования и еды на месяц, а то и на два, если урезать рацион. Как только они войдут в спокойные воды залива, плоты вытащат на берег, обложат борта снегом, утрамбуют и превратят в подобие эскимосских иглу. Им придется провести в заливе Шеклтона не один день, ведь французский буксир-спасатель не сможет забрать шесть сотен душ за раз. Кому-то выпадет дожидаться другого спасателя.
Капитан Рейли бросил еще один взгляд на землю. Она уже придвинулась почти вплотную, и, несмотря на стремительно опускавшуюся ночь, ледяные пики сверкали, словно клыки алчного, беспощадного чудовища.
– Что ж, – кивнул капитан старшему помощнику, – начнем.
Старпом поднес к губам портативную рацию:
– На баке, говорит мостик. Приступить к сбросу топлива.
Из шлангов по обоим бортам судна ударили серебристые струи дизельного мазута, выкачиваемого из бункерных цистерн. Ветер не в силах был прорвать сплошную вязкую массу, и она растекалась толстой пленкой по воде, играя всеми цветами радуги под светом прожекторов.
Море тут же успокоилось, волны под тяжелым слоем топлива сгладились и стали мерно, величественно колыхаться под корпусом лайнера.