Полицейские было начали уходить, раздраконенные сложившейся ситуацией, которой я была удивлена не меньше, однако в этот момент произошло неожиданное. Настя вдруг застонала так громко, словно ее режут, согнулась пополам, а затем из нее на пол хлынула вода. Неужели…
– Рожаю!
9. Глава 9
От шока происходящего все так опешили, что сразу не предприняли никаких действий. Только спустя минуту началось шевеление, после очередных Настиных вскриков. Но Дима продолжал стоять как истукан, уставился округлившимися глазами и не делал ничего, даже когда полицейские подбежали подхватить Настю, чтобы она не упала ненароком.
– Ну вы что, гражданин? – обратился один из полицейских к Диме. – Это ваша женщина?
– Д-д-ааа, – дрожащим голосом ответил он, еле-еле выдавив из себя звук.
Комнату разрывали Настины крики, которые выходили далеко за пределы квартиры. Было так громко, что хотелось закрыть руками уши от боли. Но мне даже на секунду стало жаль Настю. Я даже, наверное, хотела бы быть на ее месте. Быть беременной от Димы, ехать в больницу сейчас рожать ему сына. Но судьба распорядилась иначе.
Дима, как у христа за пазухой, как говорится, совсем ошалел и решил пойти против своей хорошей, обеспеченной жизни. Видимо, он подумал, что всё ему досталось за красивые глазки и без меня, он также сможет безмятежно лежать на диване, кайфовать, а деньжата будут сыпаться как и раньше, только еще в большем объеме. Не представляю, как такие глупости могли попасть в его тупую голову.
И все эти мысли промелькнули у меня в голове за несколько секунд, Настя даже присесть не успела.
– Так делай уже что-нибудь! – рыкнул на Диму мужик в погонах. – Мы же тебе не карета скорой помощи, у нас, блин, бобик под окном вашим стоит!
Пока Дима растерянно пытался найти мобильный телефон и метался по комнатам, я успела достать из сумочки свой и набрать номер скорой, сказала им адрес и что у меня в доме женщина рожает. На слове “женщина” так сильно занятая криками и болью Настя всё же кинула на меня разъяренный взгляд. Уж очень она акцентировала всегда внимание на своей молодости и красоте, а тут, видите ли, её “женщиной” назвали. Даже в такой ситуации она хотела возразить, но боль, похоже, была сильнее, и кроме своего недовольного взгляда она не смогла ничем мне возразить. А я так и хотела ее кольнуть и даже отрицать не буду, что сделала это нарочно.