Мама сказала свое веское слово и замолчала, а у меня сперло дыхание. Я вдруг вспомнила, что первой про ЭКО я сказала именно маме. И именно после этого к нам сразу же приехала Настя.
Боже… Неужели она к этому как-то причастна?
Боль острой иглой впилась в сердце, и я прикусила щеки. Грудную клетку просто разрывало от агонии и накатывающей истерики. Я думала, что ничто больше не способно меня удивить, но когда мама продожила делать мне внушение, я будто умерла.
Сначала она тяжко вздохнула, словно собиралась говорить с душевнобольной. Я вдруг вспомнила свое детство. И меня затопило отчаяние.
– Ну дочка, послушай, мы считаем, что не надо было тебе вот эти все дурацкие процедуры делать. ЭКО – это всё вранье наверняка. Мы люди простые, деревенские, нас соседи бы не поняли. Ну вот что это за ребенок из пробирки, а?
Мама произнесла это таким тоном, что он напомнил мне тон Насти, когда она пыталась оправдать себя, когда я застала их с Димой в постели.
– Вы столько денег потратили на что-то искусственное, неестественное, ужас! Лучше бы эти деньги сохранили и потратили на будущего ребенка. Или нам перечислили. У нас тут вон, Ирочка подрастает, в школу ей скоро, шестой класс, как никак. А вы всё жируете с Димой. Эко. Ишь!
– Мама, ты снова завела эту песню? Сейчас двадцать первый век на дворе. Да и ты знаешь же, что я не могу родить сама. Ты знаешь это! – сама того не желая, я повысила голос, чувствуя, как к горлу подкатывает истерика.
Я готова была кричать, чтобы меня, наконец, услышали, но забыла, что мама всегда была на стороне Насти. Всегда. Даже в детстве, несмотря на то, что я была на два года младше, именно мне доставалось за наши общие проказы. Конечно, тетя Людмила грудью вставала за Настю и никому не позволяла ее обижать. А меня мама всегда выставляла виноватой. Неужели я и правда такая наивная, что поверила, что даже в такой ужасной ситуации мама сможет принять мою сторону? Дура! Полная дура!
– Вот именно поэтому мы не против того, что Димка сам взял инициативу в свои руки, – слова мамы прозвучали, словно мина, разорвавшаяся у меня под ногами, настолько она контузила меня и выбила почву из-под ног, что дальнейшие ее слова я понимала с трудом.
– Не против… – лишь выдохнула я тихо.
– А что такого? Настя родит, и будут у вас дети. Лучше же, чем малыша с детского дома брать, непонятно от кого рожденного? А тут ты знаешь, что от любимого мужа и двоюродной сестры. Это ж почти твоя кровь, можно сказать. Практически твой биологический ребенок будет. Возвращайся домой, дочка, попроси прощения у них и у свекрови тоже. Мне сказали, что инфаркт она перенесла из-за твоего поступка! Дочка, так нельзя! Ты так больше не делай никогда! Мы уважаем, любим и ценим Каролину Дементьевну. Она хороший человек, – недовольным тоном продолжала вещать мама. – А Настю из-за стресса положили на сохранение вот только что. Ты думала вообще, какие последствия происходят от твоих действий, Лена? Им сейчас нужна материальная помощь. Оплати, пожалуйста, услуги врачей, и вообще, переведи их в частные городские клиники, чтобы они в государственных не страдали, там ужасно же. Тем более, ты можешь себе это позволить, не на последние деньги живешь. В общем, мы с папой одобряем поступок Насти с Димой. Все родственники в деревне за них. Ты в меньшинстве, так что давай, не дури, дочка, возвращайся на путь истинный.