Воины короля быстро хватали «счастливиц» и усаживали к себе на коней, чтобы увезти в замок. Девушки рыдали, вырывались и умоляли о пощаде. Почему я была спокойна? Этого понять не могла. Наверное, надеялась, что смогу избежать этой участи. Ко мне подъехал воин на белом коне и спешился. Я посмотрела на него оценивающим взглядом. Высокий, крепкий, на вид около тридцати лет. Правильные черты лица, большие скулы, прямой нос, пропорциональные губы, красивые темно-карие глаза, обрамленные густыми ресницами. А также небольшой шрам над левой бровью. Воин снял шлем и провел рукой по каштановым волосам, а потом склонил голову перед моим отцом в знак почтения. Ведь папа был правой рукой милорда, и об этом знали все.
— Мне придется забрать вашу дочь, — ледяным тоном проговорил незнакомец.
Его доспехи блестели на солнце. Рука покоилась на рукоятке меча. Передо мной был воин, закаленный в боях.
— Капитан, моя семья чтит законы короля Артура. Поэтому препятствовать я не стану. Буду примером для остальных, — гордо вздернув подбородок, ответил отец. — Прошу лишь об одном... Позаботьтесь о моей Авроре во время пути.
— Корнелий, можете не сомневаться. За девушек мы отвечаем головой перед самим королем, — ответил он и протянул мне руку. — Аврора, нам пора, — обратился капитан ко мне.
Теперь я поняла, что именно он командовал остальными воинами.
— Простите, можно попрощаться с родителями? — смотря в карие глаза воина, спокойно попросила я.
Какой смысл сопротивляться, если воины все равно выполнят приказ короля? Тех, кто вырывался, перекинули поперек седла, а я так не хотела.
— У вас минута, — нахмурившись, ответил он.
Капитан не сдвинулся с места и наблюдал за мной. А я обняла маму и поцеловала ее в щеку.
— Не плачь. Значит, таков мой путь. Если суждено, то еще увидимся. А если нет... Знай, что я благодарна за то, что ты тогда не пила травы, ведь иначе не было бы меня. Люблю тебя, — прошептала, еле сдерживая слезы.
Мама сняла с шеи кулон, который постоянно носила, сколько я себя помнила, и надела мне на шею. Янтарный полумесяц на серебряной цепочке.
— Пусть оберегает тебя и напоминает обо мне, — всхлипывая, проговорила мама.
Я прижалась к отцу, хотя делала это очень редко. Но сегодня позволила себе такую вольность, ведь прощалась с ним навсегда.