Да, определённо я переиграла, подружка не верит, что я так убиваюсь по блудному мужу. И про Матвея она правду сказала. У моего сыночка врождённое заболевание суставов, врачи говорили что он никогда не сможет ходить, но мы с этим справились.
Ему сделал операцию лучший доктор страны, мы не пропустили ни одного дня реабилитации, массаж, бассейн, лечебная гимнастика, и так по кругу и мы победили, Матвей ходит! Конечно, это еще не конец, но прогнозы очень оптимистичные. Если продолжать лечение и укрепление суставов, малыш сможет полностью вылечиться и жить как все дети, бегать, прыгать, играть.
- Но ты же понимаешь… а Матвей? Как это на нем отразится сейчас? Ему еще как минимум год нужно проходить реабилитацию и стоит это все недешево. Где мне денег взять на все? И жить где-то надо еще. Это ведь несправедливо, мы вместе квартиру зарабатывали, вместе ему карьеру делали, а теперь вот он себе другого ребенка решил сделать, а наш уже и не нужен.
- Да, я помню как ты по ночам ему статьи писала…- говорит подружка, - а что ж поделать? Нет, ты конечно можешь его простить и жить как раньше…
- Нет, нет не будет этого! Ты что? Он же, блудливый сучонок, предал меня, ноги об семью вытер, как жить-то с ним? Да я ж прибью его.
- Так а что ты хочешь-то? Не понимаю… - Юлька совсем сбита с толку.
- Ты что…Ты хочешь его…- шепотом говорит она, делает большие глаза и оглядывается, не слышит ли кто.
- Да типун тебе на язык, - сплевываю я, - пусть живет, но вот жизнь эту я хочу ему попортить основательно. А то что это, я буду в нищете прозябать с ребенком, которому необходимо дорогостоящее лечение, а он со своей телкой по Мальдивам кататься, да шиковать на профессорскую зарплату. Несправедливо, скажи?
- Несправедливо, - соглашается Юлька, - давай подадим на раздел имущества. Квартиру поделим, машины, сбережения, все пополам.
Юлька моя высококвалифицированный юрист, уверена она с легкостью отсудит у Игната половину имущества, только меня такой вариант не устраивает.
- Зачем мне полквартиры, Юль? Как я жить буду в половине квартиры? А на другой половине он со своей чучундрой размалеванной да их младенцем? Нет, не хочу так.
- Да продашь долю и купишь себе что нибудь, - объясняет она мне как дитю неразумному.
- И так не честно, мы с Матвеем вдвоем остаёмся, а нам половину и ему половину. - упираюсь я.