– Вино или шампанское? – отстранившись, спокойно спросил Рус.
Но его выдавали расширенные зрачки и дыхание. Какую бы маску безразличия он не надел, ему не было всё равно. По крайней мере, мне так казалось.
– Вино, – отводя взгляд и не зная куда его деть, ответила сипло.
– Расслабься, – усмехнулся он, наблюдая за мной. – Я не собираюсь иметь тебя на этом столе. Не сейчас.
– Спасибо, – глупо пробормотала, приземляясь "лицом о землю”.
– Так какая помощь тебе нужна? – будто между делом спросил Рус.
А мне тяжело было перестраиваться с его то грубого, то вполне нормального общения со мной. Это больше напоминало качели. Стоило мне ощетиниться, и он менял тактику, становясь вполне сносным.
– Мне нужны деньги, – тихо ответила, лицо пылало, будто кто-то плеснул воды на раскаленные камни. Всё же как это сложно — переступать через свои принципы, предавать свои убеждения.
– Конечно, что же еще, – зло хохотнул Огарев, покачав головой. – А как же бизнес мужа? – спросил он, открывая бутылку и разливая напиток по бокалам.
– Артём в СИЗО, а счета его арестованы, – подыгрывала ему. Будто он и сам этого не знал.
– В самом дело? – хмыкнул Огарев. – И ты решила влезть в долги, чтобы что? Нанять адвоката?
– Нет, – ответила уклончиво, стараясь избегать опасной темы. – Хотела оградить свою семью от этих проблем и увезти подальше.
– Хорошо, – следя за мной пристально, согласился Рус. – Я дам тебе денег. Ты же должна получить морковку. А-то столько страданий — и все бесплатно.
– Спасибо, – кивнула, пальцы дрожали, повернулась к столу в намерении занять хоть чем-то непослушные руки. – Я всё верну.
– На, выпей, – протянул он мне бокал. – За новую жизнь, в которой каждый получает по заслугам.
– Ты про Артёма? – забирая из его рук вино, переспросила не особо понимая его тост.
– Какая разница? – вздернул он брови. – Я говорю, ты делаешь.
– Конечно, – согласилась с ним, подавив внутренний протест. Пока деньги не было на счету клиники, мне не стоило злить Огарева. – Но, как бы то ни было, я благодарна тебе за помощь.
– Поблагодаришь ночью, – его тон снова стал жестким, а губы искривила циничная усмешка.
– Ты ведь знаешь, что всё и так будет, как ты скажешь. Так зачем стараться меня унижать? – с грустью спросила крутя в руках бокал, наблюдая, как багрового цвета жидкость омывала прозрачное стекло.