В общем, актерство как профессия Василису не привлекало, тем
более такое. Однако предложение поучаствовать в кино содержало
много плюсов. На съемках обещали кормить и неплохо заплатить.
Севастополь можно посмотреть. Чёрное море на летних каникулах -
мечта! К тому же, именно сюда вела Стрешневу ниточка собственного
интереса - её личное расследование длиной в короткую Васину
жизнь.
Киношники срисовали Васю на какой-то популярной телепередаче…
Когда её вместе с другими донецкими студентами отозвали с фронта и
вернули назад в универ, тему демобилизации ещё долго крутили на
телевидении. Василиса как первая активистка лезла всюду, куда
приглашали, со своим очень важным и единственно правильным мнением,
без которого другим людям, разумеется, не дышалось. Так она и
попала на карандаш ассистенту режиссера.
Заходили киношники красиво, через деканат. Стрешневу вызвали и
сообщили, что её контакт просит ассистент режиссёра. Потом
намекнули, что с её стороны было бы очень опрометчиво отказываться
от такого предложения. Это престижно для всего учебного заведения,
культурно-массовая работа, связи в мире искусства и вообще
красиво.
Потом в киностудии огорошили известием, что она похожа на приму
теле- и киноэкрана Алю Коротич. Василиса фыркнула, но когда через
час в кресле у стилиста сравнила результат в зеркале с фотографией
актрисы, не могла не признать, что они как близнецы. Как эту
схожесть смогла заметить помощник режиссёра, оставалось
загадкой.
В немалой степени благодаря повелительному взгляду декана,
подкрепленному шестизначным гонораром, Василиса подмахнула контракт
не глядя. И лишь при знакомстве со сценарием в голову полезли
нехорошие мысли. И что ей дома не сиделось? Куда её занесло? Это же
не фильм, а чистая порнография. Если это всё снимут, и однокурсники
узнают о Васином участии в проекте, она же со стыда сквозь землю
провалится. Это клеймо…
Погода соответствовала настроению. На улице разверзлись хляби
небесные и никак не затыкались. Раскаты грома, напоминавшие разрывы
стопятидесятипятимиллиметровых снарядов, заставляли Василису
вздрагивать, и только здравый смысл удерживал её в кресле. Весело
бы она сейчас выглядела на полу с руками на голове! А номер всё не
освобождался, и хотелось есть. В тормозке было пусто уже вторые
сутки. По дороге Василиса перекусывала пирожками из
вагона-ресторана, и они уже стояли поперёк горла, хотя сейчас и от
пирожка бы не отказалась.