Дэн ненадолго завис, не понимая: его сейчас подбодрили или
опустили? Англичанин же остался доволен произведенным эффектом и
еще раз похлопал Мирского по плечу.
-Ты погуляй, подумай, а потом мы опять сможем побеседовать… Если
ты захочешь.
-Да. Наверно, вы правы, - кивнул Дэн, - мы вернемся к этому
вопросу, вот только удовлетворю любопытство журналистов.
-Пресса - это святое, - согласился англичанин, - репортер для
публичного человека, как жена: дерзит, пристаёт, требует
постоянного внимания, а ты не имеешь права отказать, дабы не
проснуться нищим изгоем.
Изобразив улыбку, Мирский плавно скользнул, сделав вид, что не
понял намеков этого напыщенного индюка, хотя, все предельно ясно.
Голубизна - пропуск в высшую лигу. Чужие там не ходят. Его
предупреждали? Предупреждали! Он знал, на что шёл, и весь вопрос
упирается только в сроки, как долго ему удастся сохранять остатки
собственных принципов… Но какие тут к чёрту принципы?! Или они, или
карьера, слава, деньги и всё, что к ним прилагается…
Мучимый судьбоносными размышлениями, Мирский вместе с гостями и
прессой переместился в соседний павильон, полностью занятый макетом
подводной лодки. Освещенное софитами, на фоне ядовито-зеленого
хромакея, её хищное тело безвольно лежало на стапелях в узком ложе
бассейна, наполовину заполненного водой, и напоминало акулу,
выброшенную на чужой берег беспощадным штормом.
Шершавое покрытие субмарины плавно переходило от абсолютно
черного днища к серебристым бокам, заканчиваясь огромными
иллюминаторами в половину рубки. За ними угадывались датчики и
механизмы - символы победы технократической цивилизации над
природой.
Эллинг, как грань между миром воды и суши, выглядел аллегорией
границы, которую пересекла подводная лодка, подобно вылезшему из
своего укрытия хищнику. Дальний, не освещенный софитами угол
бассейна, где сумрак сливался с черной водой, создавал иллюзию
неопределенности. Он олицетворял тайны и вызовы, ожидающие
железного зверя в морских глубинах, а суетливый свет - неуместность
огромного плавающего гиганта в тесном ложе среди суетящихся вокруг
людей.
К подводной лодке хотелось подойти, похлопать по темной шкурке и
сказать что-то ободряющее: “не дрейфь, красотка, что-нибудь
придумаем, освободим тебя из плена”.
Сделав шаг в сторону телекамер под холодный блеск объективов,
Дэн встал, как вкопанный, услышав за спиной знакомое сопрано
Василисы, звучащее так, словно она выступала обвинителем в
суде…