У нее даже слегка закружилась голова.
— А можно?
— Ну, я же для этого и задала вопрос, — завотделом кадров поправила прическу. — У нас это обычная практика для молодых сотрудников. Перспективы роста и все такое.
Из кабинета заведующей отделом кадров она выходила слегка ошалевшая. И да, разумеется, она согласилась. Тем более что курсы бесплатные и без отрыва от производства, значит, она в зарплате не потеряет ничего.
После этого ничего необычного или непредвиденного не было.
А была спокойная, планомерная работа. Лера сама была довольна результатом, все-таки перфекционизм — наше все. В тех помещениях, где она делала влажную уборку, теперь царил идеальный порядок, все сверкало чистотой и пахло свежестью.
Непредвиденное случилось ближе к обеду, когда ей неожиданно позвонил бывший. Она непроизвольно похолодела, стоило увидеть, что высвечивается его контакт. Но все же отошла в уголок и приняла вызов.
— Да, слушаю.
— Ну и тварь же ты! — понеслось из гаджета.
Это было на него не похоже. Обычно Лева цедил насмешливо или стебался самодовольно, ему нравилось самоутверждаться, давить. Сейчас он орал просто. В последний раз она помнила от него такой выплеск эмоций, когда ему на старой машине кто-то крыло гвоздем поцарапал.
— Подожди, — спокойно сказала она. — Объясни, в чем дело.
— Хахаля себе завела?! Тот-то я смотрю, ты такая борзая!
— Что? — не поняла Лера.
— Имей в виду, если твой ушлепок вздумает и дальше не подпускать меня к ребенку, я потребую через суд!
— Какой суд, о чем ты?
— О том, моя милая. Что я подам на раздел имущества.
— Что ты хочешь делить? — выдохнула Лера. — У меня же и так почти ничего нет.
— Правда? — едко усмехнулся тот. — А квартира?
— Это… — у нее горло стиснулось. — Нашего сына дом!
— Вот именно. И этот вопрос мы тоже решим. У меня есть права, между прочим!
Господи милосердный… У нее не было слов!
Права у него? Он даже на работу такую устроился, где ему официально платят по минималке, чтобы как можно меньше выходили алименты.
Но Лера не успела возразить, как он рявкнул в трубку:
— И чтоб не смела подсылать ко мне своего кобеля, а то пожалеешь! Не захотела по-хорошему, по-родственному? Значит, будет по-плохому!
И отбился.
А она так и села на ближайшую тумбочку, ощущая себя оплеванной. За что, спрашивается, за что?
Осадок был страшный.