— Мне очень лестно, что такая девушка беспокоится обо
мне. — Рыжик снова опустила глаза и еще больше покраснела.
— Но причин для переживаний нет. В самом страшном случае я
окажусь в Храме Жизни.
— Так вы тоже аватар. — Эта новость отчего-то огорчила
девушку. — Теперь он обязательно потребует схватки
насмерть.
— Не беспокойтесь, мне есть, чем ответить. И примите
совет, не приходите на дуэль. Пожалуйста, сделайте это в
качестве извинения за свое невольное участие в
случившемся.
— Хорошо, — покладисто согласилась Пожарская. — Все
равно я бы не смогла смотреть на этот поединок. Благодарю,
что выслушали меня. До свидания.
И, резко развернувшись, она вылетела из каюты. Я вернулся
на кровать. Сказанное прекрасным рыжиком укладывалось в мои
выводы о характере противников. Задира-дуэлянт, аватар,
не боящийся смерти, но не знающий, что это такое. В его
понимании смерть — это красиво пасть к ногам прекрасной дамы
с аккуратно пробитым сердцем. И двое подпевал, которые
тянутся за ним. Что ж, я устрою вам шоу.
Мне даже удалось вздремнуть до того момента, когда
пришел посыльный от капитана. Быстро умывшись и
переодевшись, я отправился на первую в своей жизни дуэль.
Проводилась она в спортивном зале дирижабля, откуда по
такому случаю вынесли все тренажеры и огородили центр.
Соперники мои уже находились там, громко рассуждали о том,
не сбежал ли я, и если приду, с какого удара начну просить
пощады. Зрители же, коих набралось достаточное
количество, не разделяли буйного веселья троицы
дуэлянтов. Многие хмурились, тихо переговаривались между
собой и с осуждением поглядывали на задир.
Мое появление внесло оживление. Увидев старую потертую
форму и тао, противники зашлись лающим смехом. Сами они
представляли из себя образцы франтов. Белоснежные рубахи,
не стесняющие движений. Идеально выглаженные брюки и,
конечно, до блеска начищенные шпаги. Я на их фоне
действительно смотрелся непритязательно.
Пока кадеты куражились, я почувствовал внимание,
направленное на меня. В нем преобладало удовлетворение с
какой-то веселой злостью. Аккуратно оглядевшись, вычислил
источник идущих ко мне чувств. Им оказался генерал, сидевший
за столиком капитана. Указав глазами на кадетов, он провел
пальцем по шее и слегка кивнул, давая добро на то, что я
собирался здесь устроить. Моргнув, я слегка поклонился в
его сторону.