— Но у мальчика пропал аппетит. Он практически ничего
не ест. Он заперся в своей комнате и не пускает туда даже
меня.
— Ольга Михайловна, — Стрибор встал и подошел к женщине,
взял ее доверительно под локоть и понизил голос, —
понимаете, поражение на дуэли — это большой стресс, однако
это и путь к совершенствованию своих навыков. Я уверен, что
в скором времени ваш сын удивит всех своим стремлением стать
сильнее. — Доведя Шилову до двери, мужчина открыл ее. — А
сейчас вам следует находиться ближе к сыну. Так будет
лучше для всех. А насчет его противника… ведь свет может не
понять вашего стремления его отыскать. И это отразится на
вашей семье.
— Да? — Слезы если и были, то давно уже высохли. — Я об
этом не подумала. Благодарю, что уделили мне время. — И
женщина удалилась.
Наследник сильнейшего рода ветра облегченно вздохнул.
Ушедшая гостья оставила после себя чувство гадливости. Как
будто пиявку раздавил в руках. Конечно, чего еще ждать от
дочери купца. Но за пять лет проживания в столице можно было
выучить хотя бы элементарные неписаные правила высшего
света. И сын весь в мамочку. Вызывающий внутреннее
отвращение слизняк, прячущийся за юбку матери. Надо
минимизировать контакты с родом Шиловых, даже если
придется отказаться от нескольких проектов. Честь дороже.
Что до противника Шилова на дуэли, нужно предупредить
младших родичей, обучающихся в Первом лицее. Пусть
аккуратно присмотрят за ним. Вряд ли эта деятельная дамочка
угомонится.
Чтобы добраться до лицея, у меня ушло более трех часов.
Находился он в пригороде столицы и занимал огромную
территорию, обнесенную высоким забором и отлично
охраняемую. Службу по охране с момента основания здесь
нес вольный отряд «Пасынки жизни». Несмотря на статус
вольного отряда, подчинялись они непосредственно
директору и, как весь лицей, курировались императорским
родом.
Дорога к комплексу была забита машинами
представительского класса. Лицей являлся интернатом, и все
учащиеся жили на его территории. Сейчас они спешили
заселиться. Из багажников слуги доставали десятки
чемоданов. И, выстроившись в колонну, несли их в корпуса
общежития. Все это настолько напоминало муравейник, что я
невольно начал оглядываться, не протащит ли мимо меня
мертвую гусеницу очередная колонна слуг-муравьев.