Разговор с братьями прошел удачно. Они сами признали,
что не имеют понятия, как и что делать дальше. Поэтому
никаких обид быть не могло. Только попросили за свою
тетушку, которая пока командовала павильоном и уже
приехала для обсуждения дальнейших действий. Оперативно
получив от нее подзатыльники, гномы почесали головы и
скрылись в мастерской.
Выработка стратегии развития бизнеса заняла у нас все
выходные. Мы исписали кучу бумаг, порой споря до хрипоты.
Явана, тетка мастеров, настаивала на разнообразном меню,
и дай ей волю, оно было бы невероятно огромным и включало бы
настолько экзотические блюда, что у меня возникало
сомнение, а закажет ли их вообще кто-нибудь. С трудом
удалось ее убедить остановиться максимум на десяти
наименованиях.
Оставив гному решать вопросы приготовления вкусной и
полезной пищи, я сбежал к братьям. Попытка на пальцах
объяснить принцип работы пушки Гаусса понимания не
принесла. Пришлось разбивать процесс на этапы. Для начала
гномы решили проверить саму способность электромагнитной
катушки разгонять попавшее в нее тело. Дав братьям новую
игрушку, я опять вернулся к их тетке. Сейчас должны были
подъехать рекомендованные ею бухгалтер и юрист.
Итогом выходных стало создание сети «Скороедальни
«Пышкин дом». Регистрацией новой организации занялся
нанятый юрист — благообразного вида старичок,
представившийся Львом Ивановичем Цукерманом. Что, в
принципе, меня не удивило, уж слишком канонического вида
был юрист. Бухгалтером же стала монументального вида гнома
с не менее звучным именем Брунгильда Катикамень. Выглядела
сия достойная дама настолько грозно, что, по-моему, законы
арифметики должны были сами меняться в угоду годовому
отчету этой валькирии. В общежитие я вернулся окрыленный
и полный радостных надежд.
Жизнь вновь вошла в привычное русло: учеба днем,
тренировки по вечерам. Первым делом я принялся за
отработку техники иглы металлизированного льда.
Следовало не только отточить саму технику, но и
постараться модернизировать ее, уменьшив размеры снаряда
до приемлемого для использования в пистолетах Гаусса.
Сложность заключалась в том, что я слишком мало знал о
системе построения матрицы техники. Более того, эта
система была во многом построена на ощущениях и
индивидуальных особенностях ауры каждого мага. То есть,
получив из базы знание о принципах построения,
выражавшихся не только в форме матрицы, но и во многом в
ощущениях этой формы, реципиент начинал подгонять эти
ощущения под себя, добиваясь полного слияния в собственном
сознании формы, ощущения и результата. И только тогда
что-то получалось. Мне же предстояло практически вслепую
изменить результат. Трогать матрицу я опасался и поэтому
работал только с ощущениями. Нужно было увеличить или
уменьшить ток маны в матрице или просто мысленно сжать
матрицу и посмотреть результат. Работы было много,
следовало соблюдать предельную осторожность, чтобы не
повредить самому себе.