Младшая выглядела довольная собой и, скрестив руки на груди, смотрела на меня самодовольно. Мы хоть и были почти одного с ней роста, но Карина словно возвышалась надо мной.
Я приняла тот факт, что она ушла от нас для поиска лучшей жизни из рассказа дочери соседки бабы Вали. Но меня не посещали мысли, что она могла ненавидеть свое прошлое.
Неужели тогда было настолько плохо? Чего же я не углядела тогда?
- А сейчас зачем вернулась? – сглатываю подступивший ком к горлу, перекрывающий доступ кислорода к легким.
- Были свои причины, - пожимает плечами и снова обводит обстановку пренебрежительным колючим взглядом.
- Продолжай! Какие причины? – настаиваю уже верже.
- Это не имеет значения. Отстань, Камилла, - злиться и огрызается. - Пришла, увиделась и ухожу. И не приду больше. Я хочу быть счастлива и родить мужу наследника. Чтобы мой ребенок не знал о моем прошлом. Чтобы был счастлив подальше от всего этого.
Словно избили и выбросили в канаву, перемешав с грязью.
Значит, Карина стыдилась нас? Получается, она поэтому не выходила на связь? А я думала, что с ней что-то случилось. Мысли перескакивали с одной на другу, в хаосе проносясь в голове.
А что будет, если она узнает об измене мужа? И не с кем-нибудь, а со мной…
Хотелось выть волком, а потом спрятаться где-нибудь в темной комнате, и чтобы никто и никогда не видел меня.
Я думала, что потеря Виолетты будет самым тяжелым ударом для меня, но каждое слово Карины будто острым кинжалом вонзались в самую душу. Если бы боль была только физической, тогда можно было бы надеяться, что заживет и залечится. Но душа билась внутри раненным зверем, который всегда считал, что никогда не думал, что его предадут.
И снова скупые слезы катятся по щекам, как тогда, когда хоронила сестру. И только рыдать навзрыд не получается. Может, помогло бы и стало бы немного легче на душе? По крайней мере так говорила баба Валя, но мне не удается и этого совершить. Не получается даже остановить младшую, когда она проходит мимо моего плеча и слышу грохот стукнувшей двери.
Даже истерику закатить не получается. Не получается и крикнуть вслед. Ни побежать и остановить не могу.
Никогда даже не думала, что жизнь отнимет у меня двух сестер так быстро. Жила ведь я как-то без них почти двадцать лет, а тут за три года полюбила дочерей отца от другой женщины так, что без них жизнь кажется одним темным беспросветным пятном.