— Выглядит так, будто мы ее похитили, — после слов Димы включилась минутная пауза.
Охранник глушит машину, выходит вместе с братом.
Я же, сижу на заднем сидении, растерянно смотря, как Лена не может справиться с паникой. Ответ пришел сам собой, когда мои пальцы, нежно скользнув по ее щекам, убрали слезы.
Я склонился к ее лицу и выдохнул в губы Истинной теплый воздух, выжидая от нее хоть какой-то реакции, максимально не похожей на ту, что происходила сейчас. Она подняла на меня заплаканные, широко раскрытые глаза. В это мгновение я чувствовал каждой клеточкой своего тела необъяснимый отклик. Ее губы, мягкие и прикрытые слегка розовым блеском, призывали меня, словно магнит. Осторожно приблизившись к ним, я коснулся их нежно и ненавязчиво.
Губы девушки были такими мягкими и податливыми, словно созданы для поцелуев. Нежно проплывающее чувство, будто окутывало нас обоих. Мои пальцы, проникнув в густую копну ее темных волос, наслаждались прикосновением каждой шелковой пряди. В тот момент время остановилось, и весь мир существовал лишь для нас двоих. Я боялся спугнуть эту нежность, которая окутывала нас, и поэтому старался быть осторожным, чтобы сохранить этот необычный происходящий момент.
Странное неразрывное единство в искушающей тишине.
Я целую ее второй раз, и он сильно отличается от первого.
Точное число секунд, которые длился этот поцелуй, было неизвестно. Казалось, что время уже не имело значения, а прошлое и будущее слились в одно мгновение. Я чувствовал, как дыхание Истинной сливается с моим, как ее сердце бешено колотится, прижимаясь к моей груди.
Невинность ее поцелуя стала для меня источником мучительного притяжения. И в этой невинности я видел силу, которая будила во мне жадность и безумное желание. Мои попытки остановить самого себя испарялись с каждой секундой. Сердце, душа и тело отказывались меня слушать. На место здравого смысла пришел Зверь.
Но волшебство этого момента оборвалось так же внезапно, как началось.
Елена неожиданно изменила свои намерения и с твердостью, о которой я не мог предположить, ударила меня по щеке. Удар был столь силен, что на мгновение меня обескуражил, а сама Елена, ошеломленная собственной реакцией, отсела от меня на другой край сиденья и прижалась спиной к двери машины.
Боль пульсировала на щеке, но больше всего меня задела измена, которую я ощутил под этим ударом. Нет, не меня… Зверя.