— Я уверен, что из них получится отличная пара.
Подслушивать нехорошо, я это знаю с детства, поэтому думаю о том, как тактично дать гостям понять, что на террасе они не одни, но следующая фраза, сказанная знакомым голосом, заставляет меня застыть на месте.
— Твой сын готов? — это, без сомнения, говорит отец.
— После того, как я показал ему фотографии твоей дочери, он только за. У него есть политические амбиции, и Маргарита станет для него прекрасной спутницей. Ты уверен, что она согласится на подобный союз?
Мой желудок наполняется свинцовой тяжестью. На спине выступает холодный пот. Ладони сжимаются в кулаки, оставляя полукруглые лунки от ногтей на нежной коже, но эта боль ничего не значит по сравнению с той, которую я чувствую в своем сердце.
Папа, что же ты делаешь?
Подтекст разговора, который ведет отец с неизвестным мне мужчиной, подозрительно точно совпадает с моими не озвученными никому страхами. Страхами, что отец, устав ждать перемен, возьмет мою личную жизнь в свои руки.
В двадцать два я точно знаю, что отношения — это не для меня. Я была в них почти год и в итоге не вынесла ничего, кроме синяков, сломанных надежд и разочарования. Когда магия взаимных чувств проходит, начинается неумолимый процесс разрушения. Я едва выстояла после расставания, чтобы повторять этот опыт еще раз.
Отец, к сожалению, со мной не согласен. Дав мне время, чтобы зализать раны, душевные и физические, которые нанесли мне отношения с Владом, он начал подыскивать для меня новую партию. Ту, которую он одобрит, ту, с которой не будет таких проблем, как с «беспредельщиком Зарецким, у которого нет тормозов».
— А ей не надо ни о чем знать. Рита одна уже довольно долгое время. Пора двигаться вперед, — я слышу, как отец затягивается сигарой, и снова невозмутимо продолжает: — Познакомим их сегодня, а дальше пускай Михаил действует. Он видный парень. Думаю, разберется, как девушку заинтересовать. А уж мест, где им с Ритой можно пересечься, предостаточно. Приезжайте на ужин в среду.
Слишком шокированная услышанным, чтобы как-то среагировать, я продолжаю тупо стоять, пока отец и его спутник невозмутимо обсуждают свое максимально деловое сводничество. И даже когда терраса пустеет, а сигаретный дым окончательно растворяется в воздухе, я не могу заставить себя сдвинуться с места.