Стас и «не буду давить», на мой скромный взгляд, два взаимоисключающих понятия. И вообще…
— Слушай, — я вздохнула и покосилась на Нику. Единственное, что меня волновало в этой ситуации — реакция дочери. Я знала, что она любит Стаса. Я сделала всё, чтобы эта любовь осталась в ней, никогда не настраивала её против него, хотя и объяснила ситуацию предельно откровенно. Сказала, что папа влюбился в другую женщину и ушёл к ней, но его отношение к Нике от этого не поменялось. — Стас, мы развелись три года назад. Причём по твоей инициативе. Ты всё сказал мне тогда, я всё поняла, никакая новая информация мне не нужна.
— Кать… — начал Стас каким-то подозрительно умоляющим тоном, и тут вмешалась Ника, воскликнув с отчаянием ребёнка:
— Мам, ну пожалуйста! Выслушай папу завтра нормально! Ради меня!
Я нахмурилась и недовольно посмотрела на дочь.
— Ник, это называется эмоциональный шантаж.
— Пусть! — она кивнула и молитвенно сложила ладошки. — Как хочешь, так и называй! Только выслушай!
А может, мне надо было всё-таки настраивать Нику против Стаса?.. Тогда бы сейчас не было таких проблем.
— Ладно, — процедила я, решив, что в любом случае разбираться с бывшим мужем надо наедине, а не при шантажистке-Нике. — Выслушаю. Завтра. А пока — тебе пора домой, Стас.
Возражать он не стал. Быстро простился с дочерью, долго что-то нашёптывая ей на ухо, а затем вышел из квартиры, напоследок посмотрев на меня с таким пылом, что я сразу поняла: Стас действительно настроен долго и упорно портить мне кровь и так просто не сдастся.
6. 5
Стас
Шагнув за порог, Стас отошёл в сторону, встав таким образом, чтобы его не было видно в дверной глазок, и опустился на корточки, тяжело откидываясь затылком назад, к стене.
Было ощущение, что сегодняшний день, особенно Катино поведение, переломал ему все кости. Тело сводило от напряжения, в висках стучал пульс, а в глаза будто кто-то горсть песка насыпал.
Стас знал, что будет сложно. С Катей и не могло быть иначе — она всегда была непростым человеком. В отличие от его второй жены…
Он поморщился и уткнулся лицом в ладони. Да, видела бы его Катя сейчас — точно удивилась бы! Стас знал, что она всегда воспринимала его, как человека без слабостей, никогда не сомневающегося в собственных решениях, не испытывающего сожалений из-за ошибок или угрызений совести из-за нехороших поступков. Но Катя ошибалась — впрочем, Стас всегда хотел, чтобы она думала подобным образом. И не только она.