— Сейчас придёт, — произнесла я, кинув телефон обратно, и, вздохнув, выпрямилась в кресле. Невольно посмотрела на Стаса, который по-прежнему изучал моё лицо, и застыла от неожиданности, когда бывший муж поинтересовался:
— Ты его любишь?
Нет, серьёзно? Он считает, что имеет право задавать мне такие вопросы? Хотя о чём я… Это же Стас!
— Мне кажется, это тебя не касается, — ответила я максимально дипломатично и ничуть не удивилась, когда бывший муж сразу расслабился и улыбнулся. Слегка самодовольно.
— Значит, не любишь. Это хорошо.
Я только головой покачала, не собираясь ничего доказывать. Любые мои слова он сейчас воспримет так, будто я оправдываюсь и пытаюсь убедить себя, а заодно и его в том, что люблю Артура. Кроме того — я, увы, теперь знала цену словам. Говорить можно что угодно, красиво расписывать собственные чувства, клясться в любви и верности, а потом — бац! «Я устал, я ухожу».
Да и не знала я, люблю Артура или нет. Как мне теперь казалось, сделать выводы о любви можно только в конце жизненного пути, прожив с человеком несколько десятков лет. А сейчас, когда я встречалась с Артуром всего полгода, я могла сказать точно лишь то, что он мне нравится. Мне было хорошо рядом с ним, комфортно и спокойно. Думаю, это немало. Но чтобы любовь… Не знаю, не знаю…
Я могла бы сказать Стасу, что на самом деле неважно, люблю ли я Артура, — главное, что я больше не люблю самого Стаса. Но я промолчала. Мне казалось, что бы я ни сказала — он не поверит. А сотрясать напрасно воздух я никогда не любила.
Я отвернулась, посмотрела на подъездную дверь. Артур жил в хорошем районе, мне здесь нравилось — север Москвы, рядом парк и набережная. Но вот дом был самым обычным, панельным. И квартира не лучше, чем у нас с Никой, — тоже трёшка, только Артур её сам купил, а мне от родителей досталась. Мама и папа после того, как вышли на пенсию, сказали, что им не нужна такая большая квартира, переехали в однокомнатную бабушкину — раньше мы её сдавали, — а нам со Стасом отдали свою трёшку. Это было ещё когда я ходила беременная Никой. Мы в то время жили у Стаса, вместе с Галиной Ивановной.
Подъездная дверь открылась, и я напряглась — но изнутри навстречу мартовскому снегодождю шагнула незнакомая женщина с собачкой, и я выдохнула.
Хм. Кажется, я волнуюсь. С чего бы?