-Ну, что, будем друзьями на эти семь дней? - подмигивает он.
А что мне остаётся? Другого он мне все равно никогда не предложит... Согласно киваю.
-Ну, раз мы друзья, значит, уступать очередь в ванну я не обязан...
12. 12 глава. Не надо мне вашего стриптиза
Лежит на кровати, вбивает в чужой старенький телефон, положенный Дани в его багаж, номера из моей телефонной книги. Из одежды на нем - гостиничное белое полотенечко. И оно прикрывает только бедра. А остальное - голое.
Будем друзьями, да? Друзьями? А мне что делать с этим непонятным жутким ощущением - я, как нимфоманка последняя, вся горю - то ли от смущения, то ли от волнения. Тревогой непрекращающейся в голове крутится мысль о его близости, о его наготе! Где-то в животе прямо-таки зудит, мучает, грызет беспокойство, заставляя тянуться к нему взглядом... хотя бы взглядом! Хотя хочется руками! Пальцами хочется!
Но если руками мне никак нельзя, то взгляду я не в силах запретить. И он снова и снова немыслимым образом, вопреки моему желанию, оказывается в какой-либо точке совершенного тела Айнура Рахимджанова!
Ноги волосатые жутко. И грудь. И руки. И даже живот. Практически всё тело покрыто черными волосами! Ужас! Кошмар просто! И мускулы на груди... и запястья рук... и внизу живота, там, по самому краю полотенца - густая поросль темных волос!
И я бы сказала, что это некрасиво, неэстетично, но... это красиво! Это очень красиво! Необычно, конечно... Впрочем, откуда мне знать, насколько тело Айнура Ринатовича отличается от тел большинства мужчин - мой опыт слишком мало для того, чтобы делать выводы.
Складываю на полочку свои вещи, а глаза безотрывно прикованы к зеркальной дверце шкафа, и жрут-жрут-жрут его!
Жанка, дура такая, хорошо хоть он на тебя не смотрит! Совсем не смотрит! Успокойся! Прекрати! Давай, запоминай уже: "Вы - друзья. Он для тебя не мужик. Он - просто человек. Обычный. Обыкновенный". А лучше думай, что он - твой босс, который любит другую бабу! И вот ей-то, как раз, можно трогать все волосатые (и, конечно, лишенные волос) части его тела!
Неожиданно встречаемся взглядами в зеркале, и он выгибает дугой свою бровь на лбу - типа, чего это ты, Воробей, на меня глазеешь?
Спохватываюсь и с горящими от стыда ушами начинаю как попало пихать свои тряпки внутрь, ничего не видя вокруг.