По моим щекам текли слезы, я подбежала к отцу и крепко его обняла. Впервые он поведал мне свою историю.
- Я люблю тебя, папа!
Он сжал меня в своих объятиях и поцеловал в макушку. Таких подробностей о маме я еще никогда не слышала. И представила, как тяжело было папе все это рассказать, заново окунувшись в прошлое.
- Поэтому береги себя, дочка. Я не переживу, если потеряю и тебя, - признался он.
Я кивнула, глотая слезы. Душу разрывало на части. Было жаль маму и папу.
- Прости! Но мне, правда, нужно работать, - заявил отец и поцеловал меня в лоб.
Я вышла из его кабинета с новым грузом на душе, было безумно жаль отца, и снова не могла поверить в то, что он мог убить жену и дочь Волкова. Отправилась в свою комнату, но затормозила напротив папиной спальни и нерешительно постучала. На пороге возникла Марина в шелковом халатике и удивленно посмотрела на меня. Я еще раз внимательно рассмотрела ее внешность. Аккуратные черты лица, прямой нос, пухлые губы, небольшие скулы, большие выразительные зеленые глаза, темные волосы, которые доставали до плеч. Примерно моего роста и комплекции. Она отличалась от всех предыдущих папиных девушек только тем, что в ее взгляде была теплота и искренность, и на меня она смотрела без тени зависти или соперничества.
- Прости, что беспокою. Я просто пришла сказать, что рада, что ты и мой отец счастливы, - сказала я немного осипшим голосом, и прокашлялась.
Марина удивленно заморгала, а потом улыбнулась и прошептала:
- Спасибо! Ты не представляешь, как много для меня значат эти слова. Потому что не хотела вставать между тобой и Вовой, то есть Владимиром Николаевичем.
- Все нормально, - подмигнула я ей, вспомнив, как недавно называла майора Сереженькой, хотя он для меня, по сути, был Сергеем Ивановичем.
От воспоминаний сердце облилось кровью. Ведь обещала себе, что выкину его из головы. И чем вообще он меня зацепил? Черствый, как сухарь! Прав был папа, когда говорил, что нельзя контролировать вспыхнувшие эмоции. Я снова ушла с головой в себя, поэтому вздрогнула, когда Марина прикоснулась к моей руке.
- Юля, тебя что-то тревожит? - поинтересовалась она.
В ее глазах была тревога. Эта девушка действительно переживала за меня.
- Да... То есть, нет, - выдохнула я. - Все сложно.
- Если я чем-то смогу помочь, можешь обращаться в любое время, - заявила Сергеева, а я улыбнулась.