Черт! У меня невольно под ребрами кольнуло. Не надо было лгать этим добрым людям.
- Я теперь просто обязан победить рак! Хочу дождаться внуков, - шмыгнув носом, проговорил мужчина, а потом обнял сына и похлопал его по плечу.
Сергей выглядел таким ошарашенным и растерянным, что я не узнавала в нем того стального мужчину, которым он был несколько минут назад.
- Обещайте, что приедете к нам на Новый год! Как же я рада, что Сережа вернулся к жизни! Боже, спасибо тебе! - причитала женщина, смотря на меня, как на ангела.
- Конечно, приедем, куда же мы денемся, - улыбнулась и обняла ее.
Вот зачем, спрашивается, я это сказала? Нельзя так поступать с людьми. Мне почему-то не хотелось расстраивать родителей Сергея, поэтому продолжала играть роль невесты. Угораздило же так влипнуть.
- Мам, пап, проходите в гостиную, мы сейчас вас догоним. Мне Юленьке надо кое-что сказать, - улыбнулся Сергей, а я затаила дыхание.
Ему чертовски шла улыбка! Хотя о чем это я? Мне ведь теперь точно конец! Волков мне никогда не простит эту выходку.
Родители с улыбками на губах покинули спальню, а Сергей спокойно прошел мимо меня, закрыл дверь. Майор резко развернулся, грубо схватил меня за руку, дернул и припечатал к стене с такой силой, что я ударилась головой.
- Тварь! Ты что же это натворила? Какая к черту невеста? Я тебя уничтожу, - прошипел он, а у меня в висках застучало, тело горело огнем, кислорода катастрофически не хватало.
Смотрела в расширенные от гнева зрачки и чувствовала, что Сергей не шутил, и угрозы пустые не бросал.
- Ну, извини! Сказала первое, что пришло в голову. Ты же застыл как истукан и ничего не ответил своим родителям. Я импровизировала, - проговорила обреченно, нервно пожала плечами.
- Родители – это единственные дорогие люди, оставшиеся в моей жизни! У мамы сердце слабое, а у отца рак! Зачем ты дала им надежду? Если они узнают, что все это выдумка... Боюсь, что сердце у матери не выдержит. Ты хоть понимаешь, что натворила, безмозглая? - с каким-то отчаянием проговорил он и схватился за голову.
Мне стало стыдно. Но, как говорится, слово не воробей. Уже ничего не исправишь.
- Мне не скажем им правду, - буркнула я, поднимая с пола рамку.
На снимке была симпатичная блондинка, а у нее на руках сидела пятилетняя девочка, копия своей матери. Волков стоял позади них и обнимал жену и дочь, глаза его светились от счастья и любви, и он вообще не был похож на себя нынешнего.