- Конечно, незачем. – немедленно согласилась я. – Герцог ведь еще довольно молод… для государственного деятеля, не так ли? Думаю, он еще долго будет не только рядом с вами, но и рядом с вашим и его величества наследником. Полагаю, герцог предложит с рождением наследника не тянуть. Юноша и подрасти, и даже повзрослеть успеет, и все это время ваш батюшка будет рядом, предлагая разумные вещи.
- Всем нам предлагают… разумные для других вещи. – вдруг криво усмехнулась Камилла. - Дедушка мой, например, перед отбором выйти замуж за соседа предложил. Родить от него и сразу уйти в сестры Летящей. Тогда и у Дезирон будет наследник и на мне никто не женится, чтоб присвоить наши земли.
Я невольно покивала. Крадущаяся с Летящей всегда больше покровительствовали женщинам, чем мужчинам: хотя бы потому, что в обстоятельствах, когда мужчина способен отбиться сам, женщине нужно покровительство высших сил. Но если Крадущаяся, в великой мудрости своей, привечает тех женщин, что мужчинами пользуются, то Летящая скорее тех, что мужчинами пренебрегают. Сестры Летящей живут небольшими общинами, и знамениты деяниями, не свойственными добропорядочным овернским матерям и супругам. Мосты, например, строят. Или лечебницы открывают. У нас в Редоне целая община таких – Чащу изучают, многие эликсиры на основе чащобных растений – их придумка. И да, ни один мужчина, будь он хоть сам регент, не осмелится принудить сестру Летящей… хоть к чему. Никто ведь не хочет, чтоб под ним вдруг мост провалился, причем ровнехонько под ногами. Были в нашей истории пара случаев – с тех пор и не осмеливаются.
- А вы, значит, не захотели жить безмужней, и отправились на отбор? – недобро прищурилась герцогесса.
- Нет, я не захотела учить математику в таких количествах! – с возмущением выпалила Камилла. – У них же там расчеты, расчеты, расчеты – за что ни возьмись! Тут пока раз в месяц расходные книги проверишь – замучаешься, но считать каждый день? – в голосе Камиллы звучал священный ужас.
Мы с Анаис посмотрели на ее вытянувшуюся физиономию и дурашливо выпученные глаза… Хохотали мы уже втроем: Камилла заливалась колокольчиком, я неприлично похрюкивала, смех Анаис сорвался вдруг в короткое сдавленное рыдание.
- П-простите… - она торопливо отвернулась, не давая нам заглянуть ей в лицо. – В горле пересохло. Право, так неприлично… Ах, вот и наш чай! – герцогесса сама вскочила, чтобы забрать у трясущегося охранника окутанный паром кувшин. И принялась разливать пахнущий специями и медом чай по тюремным кружкам. Руки ее подрагивали, но когда она оставила кувшин никто уже не мог сказать, что лихорадочный румянец и покрасневшие глаза – вовсе не от пара.