- Я хотел купить эту зверюгу для вас, дорогая Маурисия! Полагаю, уж вам бы такой подарок пригодился. И если бы не грубость этой… сьёретты. – обычное обращение к благородной девушке звучал в его устах грязным ругательством. – Порой я думаю, что она – самозванка! Остальные участницы отбора – милые, благовоспитанные девицы, не позволяющие себе подобного недостойного поведения!
Раздался дикий вопль… с грохотом и звоном распахнулось окно, в развевающихся полах расстегнутого камзола в окно вылетел сьер. И с треском рухнул в стриженные кусты аромашки. В выбитом окне показалась незнакомая горянка, швырнула вслед летучему сьеру парадную придворную саблю, демонстративно отряхнула ладони, и окно захлопнулось.
Зато резко распахнулись двери «отборного» крыла. Наружу тесным клином вырвались мои соседки по спальне. Во главе клина шли обе горские баронессы – Стеффа потирала костяшки пальцев, будто только то приложилась кулаком обо что-то… или об кого-то… В середине плотно сомкнутой группки в охотничьих костюмах я неожиданно обнаружила мою Катишку, а прикрывал их шествие – Хэмиш!
Плечом к плечу вся компания дружно сбежала вниз по лестнице. Дверь распахнулась снова и на парадное крыльцо выскочила целая толпа разъяренных сьеров:
- Держи этих суч… - заорал прыщавый юнец с разбитой губой…
Зацокали копыта и к крыльцу подъехала пусть и запряженная мортеновскими скакунами, но зато самая изящная открытая коляска, которую я когда-либо видела! В коляске торжественно восседала парочка девиц из свиты герцогессы Анаис, а на козлах, вместо кучера – дочь регента собственной персоной.
- Вы приветствуете меня и моих дам, благородный сьер? - склонив голову к плечу, Анаис улыбнулась прыщавому мальчишке. Так из глубины черного чащобного озера улыбается незадачливому рыбаку саблезубая рыба.
- Нет… что вы, сьёретта-герцогесса… Как можно… Никак нет… - глядя на нее как мышь на Крадущуюся, юнец попятился.
- О… Мы даже приветствия не заслуживаем? Как жаль… Но если мы сьеру так неприятны, не будем вас мучить. Разрешаю вам не участвовать в охоте. И даже настаиваю. – и она равнодушно отвернулась, почесывая свернувшегося на соседнем сидении гончака.
Мальчишка застыл с растерянно открытым ртом. Вокруг него мгновенно образовалось пустое пространство.
- Зверствуешь, детка? – прогудел герцог Гардеро.