- Где? – искренне изумился Лерро. Потом оглянулся на оставшуюся позади деревеньку и саркастически приподнял бровь.
Лица пожилых сьеров в коляске регента стали одинаково недовольными.
Зато его величество переводил взгляд с Лерро на герцогессу и обратно, и на губах его играла ухмылка.
Редкая поросль по обочинам сменилась густой. Впереди замаячила роща – сквозь зелень листвы яркими пятнами виднелись купола охотничьих шатров. Процессия начала втягиваться под зеленый полог рощи. Прибыли, наконец-то… И полдня не минуло. Охотнички…
Коляски герцогессы и регента въехали в рощу, остальных придержали еще на подъездах – невеликое расстояние до открывшейся передо мной полянки участницам отбора предстояло пройти пешком. Военные по-прежнему бдели, обрадованные отсутствием соперников придворные суетились, высаживая пассажирок, сьёретты поглядывали то на одних, то на других.
Коляска герцогессы заложила полукруг по изрядных размеров полянке, Черный Вилье первый спрыгнул с запяток и огляделся так напряженно, словно рассчитывал рассмотреть что-то сквозь листву и деревья.
Королевский адъютант Мартиаль выскочил следом, и опережая короля, не столько помог спуститься, сколько выдернул из коляски Камиллу. Король на это только вздохнул и подал руку Анаис. Герцогесса жалобно поглядела на Лерро, но на королевскую ладонь оперлась и даже позволила взять себя под руку. На физиономии Лерро застыло выражение каменной невозмутимости. Вся небольшая компания брела по полянке, кажется, не сознавая, куда и зачем. Хотя я была уверена, что выбредут они в конце концов к столам с напитками и закусками. Просто потому, что столы эти здесь были везде!
- Вот и вы! А я уж думал сворачиваться, не иначе как отменили на сегодня охоту-то! – раздался зычный приветственный бас. Приветственно раскинув руки, навстречу шел виконт Пеленор. – Ваш-личство… - он отвесил поклон, едва не врезавшись головой в борт коляски герцогессы. – Монсьер рыг… рыгент… - на втором поклоне виконт пошатнулся, будто под ним была не выровненная и кажется, даже чисто подметенная поляна, а палуба корабля в бурном море.
Глаза его налились кровью, веки набрякли, а щеки словно прошили мелкими красными нитями. Несложно сообразить, что главный дворцовый стражник не просто пьян, но пьян давно и, скажем так, упорно.