Так ведь и должно было быть, да? Ведь это наша свадьба. Моя и… его. Человека, лица которого я не вижу. Оно скрыто, как за дымкой — густой, непроницаемой.
Как же его зовут? Говорил ли он свое имя? Кажется, я не расслышала. Или всего-навсего не знала его…
Зал погрузился в тишину. Все затихли в ожидании моих слов. Моей клятвы, отчего-то не спешащей сорваться с уст.
— Я… — начала несмело, чувствуя, как крепнет хватка моего мужчины, — Джейн Эллен Миллс, беру тебя… беру в свои законные…
Голос понизился до шепота, слова клятвы тяжелым комом застряли в горле. Как бы ни хотелось — но хотелось ли вообще? — я не могла закончить, поклясться в верности тому, кто поклялся любить меня, тому, кого не вижу.
— Ты правда желаешь этого? — ворвался в сознание голос — сильный и ровный.
Я боялась, что уже не услышу его. Он всегда портит этот момент своим появлением. Или же спасает меня от неправильного решения.
Повернула голову, заглянула в ясные, поразительно чистые голубые глаза. Выражение спокойное, не выдающее истинных эмоций. Но он именно тот, кого я ясно вижу, кто не размыт. Его лицо — оно единственное среди всех, которое я могу разглядывать часами, было бы время. По всем остальным будто прошлись кисточкой и намеренно смазали черты, чтобы я не смогла увидеть и запомнить.
— Я не знаю, — шепнула в ответ.
Его никто не видит. Только я. Никто не обращает на него внимания, хоть он и стоит рядом со мной, у алтаря, где вершится моя судьба. Красивый, статный и благородный. Его черное ханьфу с длинными рукавами ничуть не уступает в красоте и изяществе наряду моего жениха. Оно ему подходит. Его небесным глазам, загорелому лицу. Пепельным волосам, блестящим в свете сотен свечей.
Безупречный. Я даже не знаю, кто он, какое у него имя, почему помогает мне. Но всякий раз он порождает во мне сомнения, и это кажется до безобразия правильным. Я должна сомневаться. Должна быть не здесь, не в окружении размытых людей, а с ним — единственным, кто противится развернувшемуся внутри древнего храма бракосочетанию.
— Ты не обязана этого делать, — продолжил незнакомец, протянув руку. — Не обязана, ты же знаешь.
Я хотела вложить в его ладонь свою, но даже не смогла пошевелиться. Хватка будущего мужа стала крепче, ногти впились в кожу.
— Джейн, говори же, — произнес он, да так хлестко, точно бросил приказом в слугу. — Клятва, Миллс.