Мужчина нахмурился, будто прочтя мои мысли.
— Я все объясню, но позже. У нас нет времени.
— Что за внезапный приступ доброты? — фыркнула, не сдержавшись. — О, или вас замучила совесть? Так она все же существует? А я что-то не смогла учуять ее тогда, в зале, когда вы толкнули меня в объятия стражника. Ничего личного! Так вы сказали!
Злость душила. Прикусить язык не помог даже его взгляд, вмиг ставший жестким.
— Можешь уходить, если пожелаешь. — Эти слова тяжелым ударом обрушились на мою гордость. — Не продержишься и дня, как…
Он не договорил, резко обернулся. Шайя шагнула вперед, закрывая меня своим телом. А я только сейчас почувствовала, как сгустился вокруг нас воздух. Словно заискрился, потяжелел, затрудняя дыхание.
Еще чуть-чуть — и я бы свалилась с ног. Но маг вдруг взмахнул рукой, и из-за дерева вывалилась крупная тень.
Колдовство. Это было колдовством.
Я еще мало что смыслила в этом… Но была уверена, что внезапное ухудшение самочувствия дело рук этого неизвестного. Стоило ему вскочить, как маг вновь взмахнул рукой. Ноги незнакомца оторвались от земли, он повис в воздухе, а когда господин Лин сжал пальцы в кулак, схватился за горло и захрипел.
— Что ты делаешь? — вырвался из меня вопрос.
Но не нужно было слов: я знала, каким будет ответ.
Незнакомец был облачен в такую же накидку, как и стражники из замка. А значит, он — чародей.
— Он нас видел, — произнес маг, точно оправдываясь за то, что творит. — Меня. Шайю.
Шайя посмотрела на меня, но смогла поймать мой взгляд лишь на секундочку. Я тут же воззрилась на чародея, который все задыхался и задыхался… Крупная дрожь била его тело, по лицу с подернутыми страхом чертами бежали капельки пота. Или слез?
— Нельзя допустить, чтобы он… — Шайя замолкла, но так и не закончила. Качнула головой, либо осознавая, что я и так все поняла, либо не желая продолжать.
Гнев, сжигавший всю меня несколько мгновений назад, смешался со страхом. Но не с тем, что я испытала от знакомства с королем, или тем, который ощутила, когда до сознания доползла мысль, что меня продали. Он был иным. И мерзким, и холодным. В то же время кое-где жарким, до дрожи сжимающим внутренности. Он как будто просачивался в вены, будоражил кровь.
Страх перед ним. Перед тем, кто продаст человека и даже бровью не поведет. Убьет и не вздрогнет.