Лера была уверена, что после вечернего обхода Слава обязательно постучится в их комнату. Не хотелось видеть его, с головой зарывшись в одеяло, она категорически запретила Тане и Инне открывать дверь. Однако открыть все-таки пришлось. Славин стук переходил границы и в случае чего он мог, конечно, воспользоваться служебным положением и открыть дверь уже запасными ключами. Лера перестала дышать, девочки благоразумно покинули комнату.
– Лера.
Молчание (Уйди, пожалуйста, видеть тебя не могу).
– Лера, давай поговорим о том, что произошло.
Молчание (Давай поговорим? Где извинения, где раскаяние или такие слова – это норма обращения со мной?)
– Лера, черт возьми, я знаю, что ты не спишь.
Молчание (Я тоже знаю, что ты знаешь. Я жду хоть капли сожаления с твоей стороны. Видимо, зря.)
– Лера, ты считаешь, что твое поведение нормально? Ты ржала как конь, ты хоть видела со стороны, как они на тебя смотрели? Тебе нравится мужское внимание, правильно я понял?
Молчание (Как же ты не прав! Мне нравится только твое внимание! Но моя жизнь ведь существует и вне тебя. Мне нравится жить, мне нравится учиться, мне нравится любить тебя. А теперь мне плохо. Очень плохо.)
– Значит так, малыш. Я не знаю, как долго ты собираешься играть со мной в молчанку. Но нравится – играй, окей. Мое дежурство через три дня. Я очень надеюсь, что к этому времени, ты будешь в состоянии участвовать в диалоге.
Лера была не готова. Через день она уехала домой к родителям, где прогостила неделю, еще неделю жила у тети на другом конце города, что затрудняло поездки в институт, но зато помогало избегать встреч со Славой. Телефон Славы был в сердцах добавлен в черный список.
Холодный январский ветер пронизывал сердце, зато душу грела мысль о том, что еще две недели и сессии будут сданы, можно будет уехать на каникулы. Лера этого ждала, словно спасение, так как этот город во всем напоминал ей Славу. Привычка прятаться от него прочно укоренилась, иногда все же она видела его то на входе в институт, то на вахте, еле заметно бросала взгляд и быстрее уходила. Вновь и вновь она пыталась понять логику поступка Славы. Ну нельзя быть таким жестоким к любимому человеку, значит, есть что-то, чего Лера не знает. С другой стороны, Лера знала, что у Славы два бзика в отношениях: его девушка не должна курить, хотя сам он дымил как паровоз, и должна учитывать, что он очень ревнивый, поэтому не должна давать никакого повода для сомнений. Почему? Словно озарение осветило Лерин мозг: а если у него у самого рыльце в пушку?