— Что же, Василина, — она улыбается, затем что-то печатает, — когда сможете выйти на работу?
О, да! Ликую! Меня взяли! Так рада, что даже не замечаю, как страх постепенно ползет вдоль позвоночника. Выхожу, и тут...
Меня обхватывают сильные руки, не давая вырваться. На глаза ложится плотная повязка, рот тут же зажимают ладонью, тащат куда-то. Руки ловко стягивают каким-то жгутом.
Помогите! Что происходит?! Заталкивают в машину. Новый кожаный салон отлично пахнет. Да какая мне, блин, разница? Меня похитили, алло гараж!
— Ммм! Ммм! — мычу, вырываюсь.
— Тихо, мамочка. Мы просто поговорим, — вопреки страху, низкий баритон пускает по телу волны мурашек.
— МММ! — визжу, требуя, чтобы с меня сняли повязку, бьюсь, пытаюсь выбить дверь машины.
— Орать не будешь?
Верчу головой. Он освобождает мой рот. Ох, грязновато звучит! Но как есть, другого не имеем.
— Глаза... — хриплю.
— Нет уж, мамочка, сиди так, — чувствую, как машина ускоряется.
— Мне нужно... мой сын... — в горле пересохло, не могу нормально говорить, — что вообще происходит?
— С ним всё хорошо. Не волнуйся...
— Эй! Мы с вами на брудершафт не пили! — наглею, — так что для вас я Василина Григорьевна!
— Как скажешь, мамочка, — хохочет мужик, а я закипаю.
Выпусти меня только! И я тебе...
2. Глава 2
Василина
... дам. И другу твоему тоже. Ох, Васька, не так тебя мамка-то воспитывала! Но доводы разума я слушать не хочу. Не сегодня, не сейчас! От накатившего стресса внутренняя система безопасности просто отключается. Потом как-нибудь договорюсь с совестью... а пока...
— Ммм! Ах! — стою, как похотливая кошка, с оттопыренным задом.
Ладонями прислоняюсь к широкому панорамному окну. Бесстыдно кричу, стону, почти плачу.
Блузка вместе с лифчиком валяется у ног. Юбочка задрана до пояса. Колготки разорваны самым жестоким образом, а трусики сдвинуты в сторону.
— Нравится, мамочка, когда тебя трахают? Любишь? — лысый, татуированный, огромный мужик заталкивает в мою мокрую киску свой член, — в тебе так горячо и туго... пиздец...
А я теку. Так хорошо с мужем никогда не было. Умелые и грубые мужские ласки сделали своё дело. Хотя не скрою, после почти годового отсутствия секса меня даже фонарный столб смог бы завести.
— Так... глубоко... ох! Ещеее! — выгибаюсь сильнее, — Кааай!
Он внутри. Глубоко, даже слишком. Кай... необычное имя под стать владельцу. Второй, Руслан, сидит в кресле, курит сигару и смотрит. Его темные глаза напоминают ледяное озеро, один раз окунувшись в которое, безвозвратно погибаешь.