В завершении своего предисловия я хочу пожелать вам приятного знакомства с этой книгой и, конечно, новых открытий не только в душе героев, но и в вас самих.
С уважением, Игорь Толич
2. Глава 1. (Ч.1)
Всё началось в тот день, когда я решил умереть.
Точнее бы сказать, что этим днём всё должно было кончиться. Эдакая жирная точка в сбивчивом, местами нелогичном повествовании одной угрюмой жизни.
Разумеется, угрюмой она стала не сразу. Лет до четырёх я почти не помню свою жизнь. Порой вздуются на поверхности памяти, словно пузырьки на воде, крошечные фрагменты: дом, одичавший сад, мы куда-то едем — на чём? На машине или на автобусе? У нас долго не было автомобиля. Мама нервничает — это я помню отчётливо.
Помню, как она сильно сжимает мою ладонь, когда мы переходим дорогу, и всегда смотрит не в ту сторону, откуда может появиться машина. Мама путает лево и право, и я, даже маленький, одёргиваю её, кричу: «Мама! Машина!». Мама ругается на меня за то, что я ору, ругается на водителя, который едва успел притормозить, за то, что у того есть автомобиль, а у моего отца нет ни автомобиля, ни амбиций, ни правильных друзей. По сути, у него нет ничего, за что его можно было бы полюбить. И когда я спрашиваю маму: «Мама, а как вы влюбились с папой?», она не знает, что отвечать, то ли потому что я слишком мал для подобных разговоров, то ли потому что ей нечего мне рассказать.
Утром мама объявляет, что ей пришло моё пособие, и сегодня она купит мне всё, чего бы я ни пожелал. Я желаю поскорее отправиться в магазин игрушек, выбрать грузовик или одну из тех удивительных, миниатюрных моделей, какие стоят в серванте у тёти Любы. Она иногда выдавала их мне — «Волга» ГАЗ-24 или «Жигули» ВАЗ-2106 — всегда с условием, что я не стану открывать дверцы и капот, буду катать их по ковру — уже не мягкому, а исхоженному и спрессованному до состояния обувной подошвы, не закину машинки в раковину, чтобы они поплавали, не устрою между ними гоночную схватку. Всего этого мне хотелось больше всего на свете, хоть я никогда не совершал подобного. И я уже не знаю наверняка, моя ли фантазия придумывала такие забавы, или же тётя Люба подсказала мне о возможностях, которые не стоит воплощать, а мой детский ум цепко ухватился за них.
«Игрушечные машинки не для того, чтобы играть», — объясняла мама.