— Хватит уже! Все правда нормально, — деланно психанув, я отложила конспект по международному праву на деревянную скамью и приступила к агрессивному вгрызанию в зеленое яблоко. На нем я отыгралась по полной!
Девочки, устроившиеся прямо передо мной на все еще теплом газоне внутреннего дворика, в который раз переглянулись. Я вздрогнула. Казалось, они вот-вот откуда-то обо всем догадаются! Проникнут в мысли и увидят то самое интимное фото...
— Я ведь говорила, — деловита заявила Рита Саше, — у нее просто появился мужчина!
— Что?! — я опешила от такой догадки и почти уронила целое яблоко. То покатилось прямо к центральным воротам. — Откуда такие выводы, Штирлиц?
— Похоже на то… Но зачем скрывать… Мы ведь не Настенька Петрова и осуждать не станем! — Саша задумчиво принялась грызть ногти, а после с ужасом перевела взгляд на меня. — Он что, старый? И, еще хуже, женат?
Сглотнув тяжелый ком, я положила руку на колотящееся сердце. Лишь немного придя в себя, я постаралась их убедить:
— Нет. Это все бред сивой кобылы. Как вообще мои лучшие подруги могли ТАКОЕ обо мне подумать?
Они мне не поверили. Я видела это по глазам и косой улыбочке. И когда я, оскорбленная до глубины души, уже готова была с пеной у рта доказывать свою правоту, позади послышался обманчиво спокойный хриплый бас:
— Кажется, это вы яблоко обронили, Василькова. Что, руки уже не держат? Или это первые признаки Альцгеймера?
— Код красный! — одними губами прошептала побелевшая Саша. Рита же просто сверлила профессора за мной пронзительным взглядом. — Повторяю, это не учебная тревога! Код красный! Красный!
Бежать было поздно, да и куда? Мы посреди огромной площадки, предназначенной для отдыха студентов. Нехотя обернувшись, я увидела направляющегося к нам Шлефова, держащего в руке откусанное мною яблоко. С коварной улыбкой он смотрел только на меня. Не моргая. Аж жуть брала.
— Мне оно больше не нужно. Дарю, — за неестественной улыбкой я пыталась спрятать презрение и злость. Выходило плохо. Мужчина фыркнул и кратко закатил глаза.
«Как я тебя ненавижу!», — без слов шептал профессор.
«Взаимно!», — отвечала ему я.
— Ректор Игнатьев просил обсудить с вами тему грядущей научной работы, — холодно заявил он, обведя нас с девочками полным призрения взглядом, словно оценивал падших глупых проституток на паперти. Я бы обиделась, но профессор так на всех смотрел — свысока и презрительно. — Жду после учебы в «Глобусе». Пройдемся по деталям.