Одной из таких «достопримечательностей» стала каменная лестница
с аркой, ведущая в пустоту и располагавшаяся посреди пустыни. С
обратной её стороны стоял торговый автомат, какие я встречала в
древности на Земле. Те обычно продавали закуски или напитки. В этом
же ничего такого не было.
С другой стороны, сойдя с атомицикла, я с удивлением обнаружила
активный электронный интерфейс. На нём кружил белый символ на
чёрном фоне в виде трёх мечей, обращённых вверх, скреплённых с
пятью лезвиями, полумесяцем направленных вниз. Кроме этого общее
состояние кабинки оставалось тем же изношенным от времени.

Высвободив скрытый клинок, спрятанный в кисти руки, я собиралась
было вонзить его в автомат, как дисплей погас, а из щелей повалил
дым. Не обращая на него внимания, прикрытая плотной тканью, я
переключила спектр визора, осматривая внутреннюю составляющую и
констатируя перегоревшие схемы с проводкой.
Что бы не послужило причиной, время или защитная программа,
терминал был уничтожен.
Спрятав клинок, универсальную отмычку, проводник и одно из самых
страшных орудий Тенно, обратно в руку, я обернулась на электронный
голос. Дождавшись привлечения моего внимания, Танкетка призывно
помахала лапкой. По нашей с ней связи до меня донеслись
любознательные эмоции.
Гадая, что её могло так заинтересовать, я поднялась к ней на
холм и нашла причину.
На дне склона, ярко выделяясь на фоне цвета пустыни, лежала
беловолосая голова. Когда остальная часть тела оказалась
погружённой в песок.
Откопав его… то, что осталось, я уложила на спину.

Это была не машина. Точнее, не одна из тех, кто напал на меня.
Передо мной лежало мёртвое тело подросткового возраста и абсолютно
человеческого телосложения. Мальчик с белыми волосами в чёрной
одежде и того же цвета повязкой, закрывающей глаза.
Коснувшись своей, я холодным взглядом внимательней рассмотрела
ребёнка, заглушая гнев. На ткани виднелись высохшие следы не совсем
крови, а некоей субстанции, что её заменяла. Ноги были оторваны…
нет, отрезаны. Под человеческой кожей виднелись искусственные
детали.
Робот.
Сняв повязку, я посмотрела в серо-голубые глаза, уставившиеся в
никуда, застывшие с намёком на отчаяние. Позволив проявиться капли
подавляемой ярости, с силой сжала кулак.
Робот или нечто другое, мне было всё равно. Я злилась на сам
факт того, что ребёнок был послан на войну и умер, оставленный
гнить в пустыне. Как когда-то Тенно. Или же заочно презирала тех,
кто создал такое существо, достоверно имитирующее дитя. И того, кто
убил его.