В прихожей Виктор выложил на тумбочку запасные ключи, огляделся…
- Вроде все…
- Почему ты не брал трубку, Вить? – прошептала Лариса.
- Сел похоже? – вытащил мобильник из кармана куртки Виктор, - сел, точно. Звони, когда хату сделают. Материально – извини… до сих пор выплачиваю за свадьбу.
- Если бы… - задушено всхлипнула Лариса, - если б ты только знал, как я жалею. Если бы знал!
- Ага, догадываюсь… ну, спокойной тебе ночи, - хлопнул дверью Виктор.
Дурак бесхребетный, ничему жизнь тебя не учит… костерил себя, проворачивая ключ в замке зажигания и сразу включая дворники. Снег валил хлопьями, перемешивая между собой небо и землю. Густой, настоящий, как и тот, что провожал его в дороге.
Занесло, завалило, наверное, там все… вспоминал он сейчас далекую деревню, как что-то ужасно далекое и по расстоянию, и по времени - почти инопланетное. Хорошо, что вовремя сорвался, а то застрял бы надолго… выруливал Тур в сторону отцовского дома.
Ну, наслушаюсь сейчас - думал. Или нет. Батя... он непредсказуем.
19. Глава 19
Отец молча пропустил его в прихожую. Взглянул на сумку, повел богатырским плечом…
- Пожар, потоп, понаехали?
- Ну… так где-то, - согласился Виктор, - только давай уже завтра? Я за рулем сегодня… устал сильно, батя.
- И я тогда пойду, с утра в смену. Располагайся, - покладисто согласился тот, - а завтра как - сготовишь перекус или тоже занят?
- Считай, еще неделю у тебя в рабстве - отпуск.
- Это хорошо, - повеселел отец, - у тебя это… на противне получается удачно. Сделай, как всегда.
Поговорили они только следующим вечером, надолго засев на кухне.
Виктор нашел в дверке холодильника сильно початую бутылку водки, посмотрел на нее, подумал и поставил на край стола вместе с рюмками. На середине на широкую разделочную доску выставил пышущий жаром противень с той самой, любимой обоими едой. Это было и вкусно, и красиво - запеченные до хрустящей корочки куриные бедрышки окружены разноцветными овощами. Небольшие картошины и луковицы резались на четвертинки. Маленькие помидорки и дольки чеснока выкладывались целыми, морковь укладывалась длинными брусками, но главной изюминкой блюда была все-таки тыква. Ее Виктор рубил на куски размером со спичечный коробок. Все это добро взбрызгивалось оливковым маслом, солилось и посыпалось прованскими травами.